Сороковник. Книга 2

Заглядевшись на него, я упускаю из вида почетного гостя, и он сам напоминает о себе, перегнувшись через стол и осторожно потянув у меня из рук вторую пиалу. Благосклонно кивает в ответ на моё извинение. Пьют они в полном молчании, оценивая каждый глоток. И меня не замечают, ушедшие в свои думы. Становится тихо, даже тиканья часов не слышно, только, скрипнув дверью, робко выглядывает из кухни Мила и тотчас прячется, когда отец, что дежурит у стойки, прикладывает палец к губам. А я, воспользовавшись затишьем, бросаю исподтишка взгляды на того, кто сидит напротив.

У него такие же чёрные как смоль кудри, тронутые сединой лишь на висках, но не до плеч, как у Маги, а стянутые в хвост. Только пара завитков брутально спадает над бровью и на висок. Щёки и подбородок гладко выбриты, но отсвечивают синевой, как у всех брюнетов. Руки… скульптурной лепки, не иначе, тоже с накладными ногтями, как и у сыночка, только металл другой, матовый, не бликует. Видела я сегодня эти руки… На безымянном пальце правой — светится и рассыпает редкие искры чёрный бриллиант намного крупнее моего. Это его единственное кольцо. И не навешано на нём столько серебра и прочих металлических побрякушек, как на Маге: либо чужда ему эта атрибутика, либо он в ней не нуждается.

Хлопает от сквозняка форточка. Дон прерывает молчание.

— Ты слишком долго не был дома, Джонатан, — медленно говорит он.

Сэр нехотя отставляет пустую пиалу.

— В последний раз я почти доехал. Но встретил на дороге даму — и не смог отпустить одну.

— Даму…

Мелькнув атласной подкладкой камзола, дон извлекает из внутреннего кармана массивный портсигар, тускло отсвечивающий жёлтым. Предлагает сэру — тот отрицательно качает головой.

— Вы позволите, донна?

Конечно, донна позволяет. Тем более что по мановению властной руки на столе уже возникли коробок длинных фосфорных спичек и глубокая толстостенная квадратная пепельница чёрного стекла. Хозяин оставляет рядом невысокую свечу в массивном чугунном подсвечнике и испаряется.

Дон Теймур самолично зажигает свечу, затем долго и со вкусом раскуривает от неё сигару. Как Гала, вспоминаю невольно. Некоторые считают прикуривание от свечи плохой приметой, а этот на приметы плюет. И не смотрит на меня, как будто я ему не интересна, поглощён своим занятием, прикрыв веки, опустив пушистые ресницы… В этот момент он выглядит непозволительно молодо, и даже трудно представить, что его сыну уже… Только по нескольким сединкам в густых бровях можно догадаться о его возрасте. Дон не спеша поднимает на меня взгляд.

— Встретил даму, — повторяет задумчиво. Пыхает сигарой. — А с дамой этой… придётся… что-то решать… — Он, наконец, отставляет свечу и откидывается на спинку кресла. — Не волнуйся, Джон, всё будет совершенно корректно. И цивилизованно. Само твоё присутствие — уже гарант благопристойности.

Последние слова он произносит, в очередной раз заглядевшись на меня. И снова меня сканируют, применяя последние полученные данные, проводят какие-то аналогии, параллели… Не люблю, когда меня так разглядывают. Молча наливаю чай сэру Джону и себе. От этих бесконечных стрельбищ глазами почему-то очень хочется пить.

— Донна Ванесса, нам нужно серьёзно поговорить.

Давлюсь чаем. Вот оно. Началось.

Подождав, пока я откашляюсь, он вежливо напоминает о себе:

— Итак?

— Вот и Мага так говорил каждый раз, — говорю обречённо. — И насколько я помню, первый наш разговор закончился…

Как бы это выразиться поделикатнее?

— … вашим сердечным приступом, — любезно подсказывает дон.

Вот тут меня, наконец, пронимает. До печёнок, до пылающих ушей. Стало быть, и причина приступа ему известна!

— Да, с-спасибо, — продолжаю почти сквозь зубы. — Последний разговор оборвался на том, что…

— … мой сын умер. Не по вашей вине, донна, я это уже понял.

Так я и знала. Если уж Мага в своё время бесцеремонно копался в моей памяти, тоГЛАВА Клана тем более не мог упустить такую возможность. В разведке он меня опередил. А заодно оставил кое-какой довесок в виде соблазнительных снов для недалёкой цыпочки… Кажется, поначалу меня держали именно за таковую. Нахожу в себе силы продолжить.

— Учитывая, что вы довольно старше… э-э-э… рангом, даже боюсь себе представить последствия нынешнего серьёзного разговора. Что хотите со мной делайте, дон Теймур, только не нравятся мне беседы с представителями вашего клана. Для меня это ничем хорошим ещё не кончалось.

Он наблюдает за мной с явным интересом. Затягивается сигарой: вот прекрасная возможность не торопясь обдумать следующий ход! Да вы психолог, дон! Но хоть я по сравнению с вами — мелочь пузатая, всё же ещё побарахтаюсь, как та лягушка в крынке со сметаной.

— Что вы предлагаете? — спокойно спрашивает он.

Я развожу руками.

— Ну… давайте просто общаться. Сперва на отвлечённые темы, а потом посмотрим, куда нас выведет эта беседа.

— Давайте, — охотно подхватывает он. — И на какую же тему мы будем… общаться?