Сороковой день недели

Женщина вздохнула так, будто собиралась, задержав дыхание, нырнуть под воду. Потом подошла ко мне ближе и присела на край кровати.

– Не могу….не могу больше молчать. Не могу…– я настороженно посмотрела на нее. – Не могу забыть тот поцелуй, – сказала она шепотом и посмотрела на меня. – От тебя так пахнет сексом, что я не могу удержаться. Я начала пятиться на кровати, когда она стала приближать ко мне свое лицо.

– Поэтому ты брала мои вещи? – наконец сообразила я.

– Да, я пытаюсь справиться с собой, ищу себе красивых партнерш, но именно твоя недоступность меня заводит.

Я резко встала, чуть не уронив ноут.

– Да не бойся ты. – Мила рассмеялась, и пошла к выходу. – Секса мне хватает, любви тоже. Твои вещи больше брать не буду.

– Может, мне лучше найти новое съемное жилье? – спросила я, снова сев на кровать.

– Не вижу смысла. Мои наваждения обычно быстро проходят. Этот раз просто чуть дольше. И да, я чувствую, что у тебя ничего не было на стороне. Саша ничего не узнает.

Она вышла. Я чувствовала запах ее сигарет из кухни. Но тут в дверь вломился Леша с какой-то девушкой, своей ровесницей.

– Ну наконец-то, а то я уже думала, что тебя тянет к мальчикам, – вместо привет сказала Мила сыну.

– Мам, мы репетировать будем, а не то, что ты подумал, – покраснел подросток и его спутница тоже.

– Мог бы и соврать, чтобы я не переживала, – сказала женщина и отправилась на кухню.

Леша как-то странно посмотрел на меня. В его глазах чувствовалась какая-то вина. Я закрыла дверь, от греха подальше.

А почему бы действительно не стать копирайтером? – подумалось мне. – Только на этот раз без сомнительных предложений.

Мяу – подтвердила мои мысли Милька и потерлась об мою ногу.

XXV

III

Жестокие подростки

– Вик, ты не отнесешь Леше учебник по алгебре? Он забыл, а я на работу убегаю. – Попросила Мила, когда я вышла на кухню из душа.

– Отнесу, а где находится школа, и как я его найду? У меня нет его номера телефона.

Мила объяснила мне все, вручила учебник, накрасила губы, оделась и ушла. Ни одним мускулом она не показала, что вчера что-то было. Я начала успокаиваться.

Позавтракав, я оделась как можно обычнее, то есть просто свитер, джинсы, пуховик, положила учебник в сумку и отправилась по назначению.

Школы сейчас все огорожены, но на территорию двора вход утром и днем открыт. Я решила, что зайду и позвоню Леше. И тут я услышала шум, обернулась и увидела, как на заднем дворе собралась стайка подростков, и один здоровенный парень ударил другого по лицу. Тот упал под вой толпы. Я хотела было пройти и сообщить об этом охраннику, но тут узнала Лешину куртку и шапку и решила вмешаться.

Здоровяк уже собирался ударить лежавшего подростка ногой в лицо, но тут я крикнула:

– А тебя родители не учили, что лежачих не бьют!

Вся стайка, окружавшая дерущихся, притихла в ожидании шоу.

– А это что за тетя-мотя? Лесба твоей матери, святоша! – загоготал здоровяк. – Шла бы ты мимо, а то и тебе достанется.

Леша оскалился окровавленной губой и попытался встать.

– Или ты ее трахаешь? Телки не дают, так хоть на старуху залезешь? – толпа заржала.

– Пиписька у тебя, может, и стоит, только мозгов в голове, как у курицы-наседки, – неожиданно для себя осмелела я. – Девочки, неужели вам нравятся такие напыщенные павлины, у которых вместо извилин веревка, связывающая уши? – Девчонки захихикали и начали перешептываться, а парень угрожающе направился ко мне. Но тут подоспели учителя с охранником.

– Сидорчук! Завтра же родителей к директору. Выгоню, ей-богу, на фиг из школы.

– Да что вы мне сделаете? – Он подошел, плюнул мне под ноги, и вся шпана, стоявшая и смотревшая на эту сцену, помчалась за ним. Я помогла Леше подняться.

– За что он тебя? – спросила я, протягивая ему бумажный платок, чтобы вытереть кровь.

– Из-за Алинки, которая вчера к нам приходила. Он на нее глаз положил, а ей, кажется, я нравлюсь, – выложил подросток, не задумываясь. – А вы зря вмешались, этот гад и вас бы ударил, у него ни чести, ни совести.

– Сама бы разобралась. – Ответила я, хотя понимала, что мне просто повезло. – А чего ты не пользуешься тем, что девочке ты нравишься? В твоем возрасте самые романы.

Леша вытер остатки крови с лица и посмотрел на меня совсем взрослыми глазами:

– Почему все только и говорят, что о романах и о сексе? Что, кроме вашего секса в мире и нет больше ничего? Я Алинку не люблю, у нас духовного родства нет. Я знаю, кто мне послан, но никому не скажу, вы сами все поймете. А как вы вообще здесь оказались? – наконец опомнился он.

Я протянула ему учебник алгебры.

– Дома забыл, твоя мать попросила тебе отнести. А ты бы завязывал только с духовным развитием.

– Силу можно победить умом, – сказал подросток, засовывая книгу в сумку.

– Я гляжу, у тебя это здорово выходит.

Он грустно хмыкнул.

– Маме не говорите! Она только посмеется, что меня девушка спасла.

– Спасибо за «девушку», Леш. И подумай над моими словами.

Он махнул рукой и пошел в здание школы.