Сорос о Соросе Опережая перемены

Традиционный способ мышления имел дело только с конкретными ситуаци­ями. Догматический способ мышления опирается на доктрину, которая приме­нима ко всем вообразимым ситуациям. Его постулаты являются абстракциями, которые существуют за пределами непосредственного наблюдения, часто невзи­рая на него. Использование абстракций приносит всевозможные усложнения, которых был лишен традиционный способ мышления. Будучи и так далеко не простым, догматический способ мышления может стать даже более сложным, чем критический. Это едва ли удивительно. Поддерживать предположение об отсутствии изменений, не признавая того, что это предположение вообще было сделано, – значить искажать реальность. Необходимо прибегнуть к сложными построениям для того, чтобы добиться некоторого правдоподобия, и за это при­ходится платить высокую цену в плане умственных усилий и напряжения. Более того, было бы трудно поверить в то, что человеческий ум вообще способен на подобный самообман, если бы история не предоставляла примеров. Кажется, что разум является инструментом, который способен разрешить любые порож­денные им самим противоречия, порождая новые противоречия в ином месте. Эта тенденция свободно правит в догматическом способе мышления, поскольку, как мы видели, его постулаты находятся в минимальном контакте с наблюдае­мыми явлениями.

Поскольку все усилия посвящены разрешению внутренних противоречий, догматический способ мышления предоставляет очень узкие возможности для совершенствования имеющихся знаний. Он не может принять прямое наблюде­ние в качестве доказательства, поскольку в случае конфликта власть догмы бу­дет подорвана. Он должен ограничиться применением доктрины. Это ведет к спорам о значении слов, особенно тех, которые являются фундаментальными, -к софистическим, талмудическим, теологическим, идеологическим дискуссиям, которые, как правило, создают новые проблемы для каждой из решаемых ими проблем. Поскольку мышление имеет лишь незначительный контакт с реально­стью или вообще не имеет его, размышления становятся все более запутанными и нереальными. Сколько ангелов могут танцевать на острие иглы?

Реальное содержание доктрины зависит от исторических обстоятельств и не может быть предметом обобщения. Традиции могут предоставить часть матери­ала, но для того, чтобы это сделать, они должны подвергнуться радикальным трансформациям. Догматический способ мышления требует универсально при­менимых утверждений, которые традиция первоначально облекла в конкретные выражения. Их теперь необходимо обобщить и сделать применимыми по отно­шению к более широкому спектру событий, чем тот, для которого они были предназначены. Каким образом это может быть достигнуто, ясно демонстриру­ется развитием языков. Один из способов, которым языки приспосабливаются к изменяющимся обстоятельствам, заключается в использовании образного значе­ния слов, которые первоначально имели лишь конкретные коннотации. Образ­ное значение сохраняет только один признак, характеризующий некогда кон­кретное употребление, и может быть применено к другим конкретным случаям, обладающим тем же самым признаком. Тот же метод используется священника­ми, которые основывают свои проповеди на библейских притчах.

Доктрина может также включать идеи, порожденные в открытом обществе. Каждая философская или религиозная теория, предлагающая объяснение про­блемы существования, обладает признаками доктрины;

им необходимы лишь повсеместное согласие и повсеместное введение. Со­здатель сложной философской теории, возможно, не намеревался выдвинуть до­ктрину, которая должны была быть универсально применимой и повсеместно введенной, но личные намерения оказывают слабое влияние на развитие идей. Как только теория становится единственным источником знания, она восприни­мает некоторые дополнительные свойства, которые существуют независимо от первоначальных намерений.

Поскольку критический способ мышления является более сильным, чем тра­диционный, то идеологии, разработанные с помощью критического способа мы­шления, с большей вероятностью могут служить основой для догмы, чем сама традиция. Такие идеологии могут принимать традиционную форму Если язык является достаточно гибким для того, чтобы позволить образно использовать конкретные утверждения, то он также может привести и к противоположному процессу: абстрактные идеи могут быть персонифицированы. Примером может служить Ветхий завет, а в книге Золотой рог Фрейзер предлагает множество иных примеров. Мы можем видеть на практике, что то, что мы называем тради­цией, включает множество продуктов критического мышления, переведенных в конкретные термины.