Сорос о Соросе Опережая перемены

ДС – Да. Диссиденты рассказали мне, что мой способ отбора кандидатов начал вызывать негативные последствия. Он был подпольным, и люди получали вознаграждение за то, что были диссидентами. В некотором смысле стипендии дискредитировали их. Их можно было обвинить в том, что они зарабатывают деньги тем, что находятся в оппозиции режиму. Диссиденты были честными людьми, целостными и последовательными; поэтому их мнение имело для меня большое значение. В 1984 г. я консультировался с послом Венгрии в США, возможно ли организовать фонд в Венгрии – фонд, который будет предоставлять стипендии на конкурсной основе и вести культурную и иную образовательную деятельность. К моему огромному удивлению, на мое предложение последовал положительный ответ. Очевидно, венгерские официальные органы рассматривали меня как бизнесмена, который будет полезным для них человеком в Америке и будет предоставлять деньги без излишних ограничивающих обязательств – этакий пресловутый американский дядюшка, который столь наивен, что позволяет себя использовать.

КК – Были ли у вас к тому времени сотрудники, работавшие в фонде на полную ставку?

ДС – В фонде тогда еще не было работников, занятых на полную ставку, фонд в самом деле управлялся из моего дома. Сьюзан, моя жена, была в то время главным администратором, она прекрасно управляла фондом. Накладных расходов вообще не было. Хотя, впрочем, это была чрезвычайно дорогостоящая деятельность, поскольку я очень высоко ценю работу моей жены

КК – Когда у вас появился первый работник на полную ставку?

ДС – Позже, в 1984 г., с официальным открытием фонда Сороса в Венгрии. Этот фонд был никак не связан с Фондом открытого общества, поскольку правительство Венгрии не могло тогда согласиться с названием «открытое общество». Штаб-квартира этого фонда была в Нью-Йорке, но работника на полную ставку в Фонде открытого общества не было. Сьюзан продолжала управлять им несколько лет.

КК – В 1984 г., когда все это происходило, правительство, стоящее у власти в Венгрии, было строго коммунистическим. В Венгрии вас сейчас обвиняют в том, что вы сотрудничали с режимом в интересах своего фонда. Верно ли это?

ДС – Конечно, мы сотрудничали. Коммунисты хотели использовать меня, а я хотел использовать их. Это было основой нашего сотрудничества. Большой вопрос в том, кто и кем лучше воспользовался. Мы договорились таким образом: венгерской Академией наук была организована совместная комиссия, в то время все еще полностью под контролем коммунистической партии и правительства с фондом Сороса в Нью-Йорке. У нас было соглашение, обеспечивающее обеим сторонам право вето в отношении расходов. Деньги могли расходоваться только на программы, одобренные обоими председателями. Одним из них был я, а вторым – вице-президент Академии наук.

КК – И кому удалось лучше воспользоваться ситуацией?

ДС – В Венгрии мы безусловно выиграли. У меня были чудесные консультанты. Одним из них был и остается Миклош Вашархе-ли, который одно время был пресс-секретарем в правительстве Имре Надя в 1956 г. Этого человека чуть не приговорили к смертной казни за участие в революции, он провел несколько лет и тюрьме. Успех венгерского фонда можно в огромной степени отнести на счет его политической мудрости и мастерства, а также огромного уважения. В то время я не делал ни шагу, не проконсультировавшись с Миклошем. Он понимал ситуацию намного лучше меня и, я подозреваю, намного лучше соответствующих венгерских властей. Мы знали, что делаем, а они – нет.

КК – Но в самом начале вы ведь хотели отказаться от этой деятельности. Не так ли?