Сорос о Соросе Опережая перемены

Был короткий период до первых демократических выборов 1990 г., когда мы занимали привилегированное положение. Фонд был воплощением свободы в сравнении с реформаторским коммунистическим правительством, которое потеряло народную поддержку. Правительство стремилось работать с нами, надеясь, что наша репутация некоторым образом поможет и им. Правительство предоставляло нам значительные средства. Это было кульминацией в истории фонда. После свободных выборов правительство обрело законный статус, но и мы потеряли свой имидж. В фонде наметилась некая тенденция жить прошлым и противиться изменениям.

КК – Почему свободные выборы привели к потере фондом своего имиджа?

ДС – По очень простой причине: мы не нравились новому правительству. Хотя фонд делал все возможное, чтобы не оказывать предпочтений в партийной политике и не превращаться в узкую группу, но большинство людей, связанных с фондом, были членами или сторонниками партии Свободных демократов, которая в итоге первых свободных выборов оказалась в оппозиции, что неудивительно, поскольку политическая программа Свободных демократов наиболее близка концепции открытого общества.

Попробую пояснить ситуацию. Коммунисты стремились организовать всесторонне закрытое общество. Многие отвергали такое общество, поскольку оно отказывало им в национальном самосознании, поэтому они приняли националистическую программу. Другие отвергали это общество в основном потому, что стремились к открытому обществу. В Венгрии симпатии довольно точно разделились на Демократический форум, который выиграл выборы, и на Свободныхдемократов, которые их проиграли. Дополнительно ухудшило ситуацию то обстоятельство, что Демократический форум имел жестко националистическое антисемитское крыло. Я вступил в открытый конфликт с этим крылом, что принесло фонду большую пользу. Фонд вновь обрел понимание своей миссии.

КК – Улучшилась ли ситуация при новом социал-либеральном правительстве?

ДС – Для фонда – да. Теперь он может работать с правительством, чего не мог делать ранее. Программы, которые были успешными в других странах, теперь могут быть осуществлены и в Венгрии. Они относятся к области образования и общественного здравоохранения.

КК – Не создает ли для вас близость к правительству дополнительных проблем? Вы даже получили награду.

ДС – Это беспокоит меня меньше всего. Я не теряю своих критических способностей. Проблема в другом: в большинстве стран я подвергаюсь растущей критике. Некоторые нападки столь злобны и жестоки, что их трудно перенести.

КК – Почему так происходит?

ДС – Им не нравится то, что я делаю. Нападкам подвергается идея открытого общества в целом.

КК – Вы однажды назвали себя «государственным деятелем без государства». Насколько далеко может фактически зайти фонд, организованный в иностранном государстве гражданином иного государства? Где вы видите пределы своего участия?

ДС – Это вполне законный и очень важный вопрос. Я всегда полагаюсь на людей, которые живут в конкретной стране. Именно они решают, что лучше для их страны. Если бы я поступал иначе, я был бы пришельцем извне. Я поддерживаю концепцию открытого общества. Это не мешает тем, кто выступает против этой концепции, рассматривать меня как агрессора. Президент Хорватии Туджман обвинил меня в том, что я поддерживаю предателей, и назвал концепцию открытого общества опасной новой идеологией. Моя деятельность может считаться по меньшей мере спорной, но чем сильнее оппозиция, тем сильнее потребность в фонде.

КК – Вас обвиняют в том, что вы вмешиваетесь во внутренние дела стран.

ДС – Конечно, то, что я делаю, можно в известном смысле назвать вмешательством, поскольку я хочу способствовать развитию открытого общества. Открытое общество выходит за рамки национального суверенитета. Но открытое общество не может быть введено извне. Люди внутри страны, которые входят в правление фонда, должны нести ответственность за его деятельность, и я максимально полагаюсь на их рекомендации.