Сорванная карусель

Постепенно схватка из центра круга переместилась к его краю. Дорогу к спасительному выходу из Зала Заседаний преграждал стол клана Рваной Цепи. Пытаться поодиночке протиснуться через узкие проходы между этим столом и соседними под градом ударов поджидающих с другой стороны зуланов было равносильно самоубийцу. А уж о том, чтобы друг за дружкой перелезть через утыканную стрелами столешницу или по очереди гуськом проползти под столом и вовсе речи быть не могло. Причина того, что эта горстка израненных и смертельно уставших людей до сих пор яростно отбивала атаки врагов, несмотря на их подавляющее численное превосходство, заключалась в тесной сплочённости. Каждый член маленького отряда постоянно чувствовал плечо и спину своего товарища и мог не опасаться за свой тыл, но стоило этому отряду хотя бы на несколько секунд рассыпаться — и он был бы обречен.

Движение вперёд прекратилось, пока возникшую проблему не взялся разрешить здоровяк Бизёр. Он оставался в отряде единственным уцелевшим представителем клана Рваной Цепи. Мстя врагам за смерть своего гарала, этот молодой ютанг сражался, как берсерк, не считая ран и не чувствуя боли, и был с ног до головы залит кровью своей и чужой. Бизёр был огромного роста и очень силён физически, два меча, отобранные им у поверженных врагов, в его руках казались небольшими кинжалами. Увидев, что путь к спасению перегородил стол его клана, он швырнул оба своих меча в наседающих врагов и, пока зуланы уворачивались от опасных снарядов, схватился за край огромного стола.

Уперевшись ногами в пол, он что есть сил толкнул стол в сторону. Деревянные ножки стола с жалобным скрипом сдвинулись с места, оставляя за собой на полу глубокие борозды. Прежде чем в беззащитную спину Бизёра вонзились мечи опомнившихся зуланов, гиганту удалось сдвинуть стол вправо на всю ширину бокового прохода и упереть его в соседний стол. Теперь левый проход между столами стал достаточно широким, чтобы, сохраняя сплочённость, крохотному отряду можно было протиснуться через него.

Но все эти героические усилия добраться до спасительного выхода, как вскоре выяснилось, оказались напрасными. Штурм расширенного Бизёром прохода отнял у воинов крохотного отряда последние силы, и, обойдя стол, дальше продвинуться они уже не смогли. До выхода из Зала было примерно тридцать шагов, а сил оставалось не больше, чем на три.

Двадцати наседающим зуланам противостояли семеро ютангов и гаралов, едва живых от ран и усталости. Всё, что им теперь оставалось, — это встать спина к спине и достойно принять смерть.

Балт с Ремнём находились среди этой уцелевшей семёрки. Не считая мелких царапин, которых у каждого было больше десятка, оба имели по одному серьёзному ранению. Балт был ранен в правое плечо, Ремень — в правое бедро. Из-за своей раны гарал клана Серого Пера не мог эффективно действовать правой рукой и был вынужден переложить меч в левую, ей он фехтовал чуть хуже, чем правой, но отбиваться от зуланов худо-бедно получалось. Его ютанг из-за раненной ноги теперь сильно хромал при ходьбе, но, когда стоял на месте, рана его практически не беспокоила. Они, как и пятеро их чудом уцелевших в этой мясорубке товарищей, уже не чаяли выбраться из Зала Заседаний живыми.

Из последних сил отбиваясь от убийц, Балт с Ремнём не сразу заметили, что в Зале вдруг стало быстро темнеть. Ни с того, ни с сего факелы на стенах и светильники под потолком стали один за другим гаснуть.

Обеспокоенные происходящим зуланы перестали нападать и впервые с начала сражения отпрянули от сбившихся в кучу врагов, давая им возможность перевести дух.

— Тени! — радостно зашептали уцелевшие гаралы и ютанги. — Нам помогают тени! Они на нашей стороне! Мы спасены!

Не прошло и минуты, как огромный Зал Заседаний погрузился в непроглядную тьму. Единственными источниками света остались три гостеприимно распахнутых выхода из Зала. Продолжать бой, когда ни зги не видно, было безумием, это прекрасно понимали обе стороны.

Воспользовавшись бездействием врагов, уцелевшая семёрка ощерилась во все стороны мечами и скрытно направилась к одному из выходов. В темноте они благополучно разминулись с зуланами-убийцами.

Выскочив в светлый коридор, они подбежали к первому же окну, высадили из него стекло, чем тут же привлекли к себе внимание запрудивших Гаральскую площадь зуланов, и в семь глоток истошно завопили:

— Измееенааа!!!

Осознание того, какую глупость они только что совершили, пришло всем семерым одновременно в тот самый момент, когда многотысячная толпа, подхватив их отчаянный крик, ринулась спасать своих угодивших в беду гаралов.

— Стойте! Куда все сразу! Вы же друг друга затопчите! В Зале Заседаний нет света! Там темно! — кричали из разбитого окна семеро уцелевших в побоище. Но их крики напрочь перекрывал рёв толпы.