Сорванная карусель

Уже в номере, перекладывая содержимое многочисленных карманов плаща в дорожный сундук, Наз обнаружил пропажу своей магической цепочки, над изготовлением которой трудился три последних года. В Магическом замке он день за днём аккуратно обрабатывал специальными боевыми заклинаниями каждое крохотное колечко стальной цепочки, специально изготовленной гномами по его заказу. Результатом его многолетнего труда стало практически непобедимое оружие, и вот, благодаря неожиданно обрушившимся на него приступам лунатизма, три года упорной работы вылетели в трубу.

С помощью заклинания «Поиск магических предметов» Наз мог бы попытаться отыскать свою пропажу. Но, к сожалению, это заклинание позволяло зацепить потерянный предмет лишь в радиусе тридцати шагов. А Наз понятия не имел, где обронил свою цепочку — это запросто могло произойти где нибудь за городом по дороге в белую деревню или в городе, Во время его скитаний по трущобам Солёного. В такой ситуации поиски могли затянуться на добрую неделю, а если предположить, что цепочку кто-то подобрал и унёс к себе домой, то и на долгие месяцы. Наз же не желал оставаться в Солёном больше ни единого дня.

«Всё равно использовать смертоносную змейку по назначению, можно лишь с моего благословения, — мысленно утешал себя Наз, усаживаясь в коляску и приказывая извозчику везти себя в порт. — Ну найдет её какой-нибудь бедолага, принесет домой, посадит на нее пса, может лет через двадцать очень удивится, что за все это время цепочка не поржавела… А самому мне она, положа руку на сердце, уже без особой надобности. Скоро стану Высшим, и мне станет доступен „Посох Мощи“, одно прикосновение которого грозит противнику мгновенной смертью. Это лучшее оружие для ближнего боя, поэтому, выбирая между цепочкой и Посохом Мощи, я, всё равно, предпочёл бы Посох. Жалко, конечно, стальную змейку, занятная была вещица, но что поделаешь, потерял и потерял — после драки кулаками не машут».

К неописуемому облегчению Наза, чистый океанский воздух плодотворно сказался на его слегка пошатнувшемся здоровье — на корабле его приступы лунатизма прекратились сами собой. Следующее утро он встретил в своей каюте, как и положено нормальному человеку, лёжа в постели. Третий день плавания начался так же удачно. И четвёртый, и пятый…

В конце плавания, благополучно позабыв о пережитых в Солёном утренних потрясениях, Наз совершенно успокоился, перестал по вечерам страховаться магическими ловушками и сонным заклинанием, и снова засыпал без малейшего опасения, что утром проснётся неведомо где.

Теперь, по прошествии полутора месяцев, Наз совсем не помнил о своих ночных похождениях по Солёному. Но в одном он был уверен на все сто: что бы он ни делал в те три дня в Солёном, его Заветный листочек всегда был при нём. Ведь папирус постоянно лежит во внутреннем кармане его серого плаща, там его место, а Наз плавал на материк именно в сером плаще. Однако это не пролило свет на тайну наказов, зашифрованных в новых строках.

Отчаявшись разгадать новую загадку Заветного листочка Наз очень кстати вспомнил, что смысл первого четверостишья открылся ему во сне.

Поскольку время уже было вечерние, и все намеченные на день дела он уже сделал, Наз лег в кровать и, пожелав самому себе озаряющего сновидения, быстро уснул.

Но в эту ночь ничего путного Назу, увы, не пригрезилось. Разгадка таинственных строк не пришла во сне и следующей ночью…

Прошло ещё три недели. За ежедневными хлопотами новая загадка Заветного листочка потихоньку начала забываться. И, вот, как-то раз, совершенно неожиданно, Назу приснилась та самая смутно знакомая белая деревня…

Он уверенно направляется к одному из домов.

Входная дверь плавно распахивается перед ним, открывая его изумленному взору хорошо знакомый, но за сто лет уже основательно позабытый, огромный белый зал. Наз перешагивает через порог и оказывается внутри зала. Дверь за его спиной с сухим щелчком захлопывается. И тут же его окутывает плотное облако белоснежного тумана.

— Наконец-то, сподобился войти в зал, — раздался справа знакомый равнодушный голос. Наз сразу же вспомнил обладателя «очаровательного» голоса, и это воспоминание не принесло ему радости.

— О боги, сколько же лет прошло с нашей последней встречи, — прошептал Наз.