Сорванная пелена

Длинная, вытянутая комната была разделена на двое, небольшой перегородкой с окном, плавно перетекающей в барную стойку. По этой причине скалывалось ощущение, что передняя часть, в которой обитала Соня, не имеет продолжения. Она была сравнительно небольшой, отражением своей хозяйки. Довольно крупное темное кожаное кресло в дальнем углу, большое, но грязное от копоти окно, занимающее основную часть стены и внушительный стол, заваленный бумагами с тусклой лампой на краю. А ближе к двери, по стене, словно паутина, расположился стеллаж, забитый барахлом и давно запылившимся книгами. Что происходило за перегородкой, Соню не волновало. Это были полноправные владения Миры.

Она была хрупкой, небольшого роста девушкой, с большими ясными глазами и бледной кожей. Одежда совсем не подходила этому, юному на вид, созданию. Блуза, покрой которой напоминал времена восемнадцатого века, строгая юбка карандаш и вовсе не были к месту, но это ни капли не смущало. Мира, никогда не перечила Соне, но была единственной, кто мог ей высказать все прямо в глаза. За это та её и любила.

Мира начала суетливо ходить по комнате.

– Соня, ты сегодня груба. – довольно спокойно наливая чай, сказала Мира.

– Прости. Черт! Я так устала, ещё этот урод. Когда он уже забудет дорогу сюда. – она подошла к столу и открыла папку. – как он мог не заметить, и почему так поздно сообщил, я могла все исправить, будь у меня хотя бы час.

– Успокойся и перекуси, ничего уже не исправить. Пора закрывать дело. – сказала Мира холодным голосом.

Соня рухнула в кресло возле своего стола, взяла кружку чая и наконец выдохнула. Она всегда замолкала, когда Мира наливала чай. Его аромат успокаивал и приводил все мысли в порядок.

Она знала это пронзающее чувство безысходности. Оно окутывало, как будто связывало по рукам и ногам. Но волшебный чай Миры снимал эту тяжесть.

– Ты же знаешь, чем мы тут занимаемся? -спросила Миру.

– Конечно. Спасаем людей. – коротко ответила.

– Не всегда…

***

Раннее пасмурное утро сменялось более светлым, но столь же унылым днём. Птицы перелетали с крыши на крышу, хлопая большими серыми крыльями, выглядывая, есть ли чем поживиться на постепенно оживляющихся улицах. Люди брели кто куда, не замечая других.

Казалось, все забыли про мир, в котором живут, мчась по улицам, периодически запинаясь о камни мостовой.

Среди этой толпы шёл человек в чёрном пальто. С взъерошенными волосами и впалыми глазами, давно утратившими свой блеск, ярко выраженными скулами и тонкими сжатыми губами. Он был довольно высоким, но из-за сутулости выглядел гораздо ниже своего роста. Шёл достаточно быстро, и чаще всех остальных спотыкался о камни.

Он казался потерянным, озлобленным, но из всех проходивших мимо людей, был самым настоящим. Чувствовал мир гораздо ярче, острее. Его зрение видело все, что происходит вокруг. Это убивало.

***

Как-то раз в баре, с очередной порцией виски, услышал разговор двух молодых людей.

– Ты не представляешь! Это невероятно! – сказал парнишка, который был поближе. – Все вокруг нас, абсолютно все, не такое…– Его речь была несвязной от выпитого пива, но лицо сияло от восторга.

– Этакий черт! – улыбаясь сказал второй – Ещё неделю назад ты был чернее тучи и ни чего ни видел дальше своего носа, а сейчас я будто вижу другого человека.

– Это все она! – допив остатки бутылки продолжил первый парень – сначала я испугался, ну а после…

– Все! Нам пора – перебил его второй, – а то я не смогу дотащить тебя до дома.

Наш новый знакомый уже очень давно не видел насколько счастливых людей, он и сам почти забыл, как это чувство умеет заражать и растекаться по венам. Поэтому не смог сдержатся и вскочил с места…

– Господа! – воскликнул он громко, но слегка неуверенно, -простите за мою дерзость, но скажите! Кто она?

Приятели переглянулись и тот, что потрезвее, всучил ему визитку. Засаленный кусочек бумаги, если быть точнее.

–Вот. Сходите туда, я вижу вам это необходимо. – и они вышли ни сказав больше ни слова.

Мужчина стоял возле барной стойки и не мог пошевелиться, как ему тогда показалось, целую вечность. Ещё ни разу он не мог себе позволит вот так просто подойти к постороннему человеку. А уж тем более окликнуть.

Он стоял, сжимая в руке кусочек бумаги. А когда смог прийти в себя снова уселся перед стаканом недопитого виски. Еще пять минут назад этот стакан занимал все мысли и был единственным спасением. А сейчас в голове остался только шум скользящих мыслей, которые он не мог остановить.

Посидев еще пару минут, он наконец-то встал, положил деньги за выпивку на барную стойку, после чего быстро и молча набросил пальто, отправился домой.

Дорога оказалась очень короткой, хотя в этот момент ему хотелось бы идти дольше, но вот уже и парадное, скрипучий лифт, дверь. Которую оказалось не так-то просто открыть. Ему часто казалось, что даже собственная квартира не хочет пускать в свою тихую жизнь.