Сорванная помолвка

Вопросы у меня были, но не по прочитанному, а по целительской этике, но я их задавать не стала. Кто я такая? Даже не медсестра еще. А он — настоящий целитель. Поэтому я промолчала, отрицательно покачав головой. Говорить с ним не хотелось. Настроение и без этого было не слишком радостным.

— Тогда после работы, когда гулять будем, — предложил Кастельянос. — Да, Дульче?

— Спасибо, фьорд Кастельянос, но у меня нет вопросов. — Я бросила мрачный взгляд на пустующий столик и добавила: — По прочитанному.

Настроение падало все ниже и ниже, а когда я представила, что целитель меня сегодня собирается тащить зачем-то в город, стало совсем плохо. Я открыла учебник, чтобы на Кастельяноса даже не смотреть.

— Тогда до вечера, — сказал он, пытаясь придать голосу уверенность.

Я мрачно глядела в спину удаляющемуся целителю и размышляла, как уйти, чтобы он не заметил. Не хотела я никуда с ним ходить. Ни сегодня, ни в любой другой день. А потом решила. Сложу все свои вещи в тележку, чтобы в отделение не возвращаться, да из столовой сразу пойду домой. Пусть ждет хоть до утра!

В столовой Лусия при каждом моем появлении оживлялась и начинала говорить, какой Кастельянос замечательный. И добрый, и специалист отличный, и зарплата у него хорошая, и еще множество всяких разных вещей, мне совсем не интересных. Но когда она заявила, что если бы ей предложили на грифоне полетать, то она даже и не раздумывала бы, я не выдержала и сказала:

— Я могу фьорда Кастельяноса за тебя попросить, если уж ему приспичило кого-то катать.

— Так он тебя прокатить хочет, — растерялась Лусия.

— Пусть для начала тебя прокатит, — возразила я, — а ты расскажешь, так ли это прекрасно.

— Дульче, ты что? — удивилась она. — Зачем ему меня катать?

— Не знаю. Но меня ему катать точно незачем.

Я вышла из столовой, злясь и на нее, и на Кастельяноса. Обида за Бруно просто выжигала изнутри. Как так можно? Даже не долечил, а теперь притворяется хорошим, пытается загладить впечатление, которое на меня произвел. Ну уж нет! Такое никак загладить нельзя.

Моя решимость подействовала на Лусию, поэтому когда я после ужина возвращала кастрюли, она заговаривать про Кастельяноса не стала, лишь пробурчала, что некоторые собственного счастья прямо под носом не замечают. Но я лишь подкатила тележку к положенному месту в столовой, вздохнула при воспоминании, как на ней вчера было здорово гонять по коридорам, и грустно попрощалась с напарницей. Сегодняшний вечер ничего хорошего не обещал. Да и что может хорошего случиться после того, как фьорд Кастельянос выписал недолеченного больного? Какой отвратительный, совершенно безобразный поступок с его стороны!

Я оглянулась на центральную лестницу. Кастельяноса не было видно. По всей видимости, ждет в отделении. Теперь бы еще так же удачно выскользнуть из госпиталя, чтобы он в окно меня не высмотрел.

Поминутно оглядываясь, я придержала за собой дверь главного входа, чтобы она, не дай боги, не хлопнула и не привлекла внимания. Жизнерадостный голос Бруно прервал поток моих возмущений:

— Дульче, привет!

— Привет, — радостно сказала я. — Тебя же выписали… Даже не долечили толком…

— Меня и без этого слишком долго продержали. Я давно говорил, что со мной все нормально, но до Кастельяноса только вчера дошло. Предлагаю отметить его понятливость. Посидеть вдвоем, без всяких целителей. В каком-нибудь уютном местечке, где хорошо кормят. Только я не знаю, где они здесь. Не успел освоиться. Нас так гоняли, что сил ни на что не оставалось.

Он улыбнулся своей ослепительной, завораживающей улыбкой, и я невольно улыбнулась в ответ. Все слова куда-то делись от радости, что… с ним все в порядке и решение фьорда Кастельяноса не повлияло на состояние Бруно.

— А ты не знаешь, есть в этой ды… в этом дивном городке какие-нибудь кафе или рестораны? — спросил Бруно.

— Я? — Я так удивилась вопросу, что даже не сразу вспомнила, как Кастельянос приглашал меня в кафе. — Тут неподалеку кафе под названием «Рядом».

— «Рядом?» — Бруно хмыкнул. — Кафе «Рядом»… Какое замечательное название, сразу видно, что у владельца хороший вкус и воображение… Держи, это тебе. — Он вручил мне просто огромную красочную коробку шоколадных конфет, которую я раньше почему-то не заметила. — В благодарность за все, что ты для меня сделала.

— Я? Это ты, наверное, фьорду Кастельяносу должен передать. — Я неуверенно оглянулась на госпиталь. — Он же тобой занимался.

Коробка была очень красивой, с ярким пышным бантом на ленте, которая ее перевязывала. Мне никогда еще не приходилось такую держать в руках, поэтому совсем не хотелось отдавать подарок целителю. Забрать себе будет несправедливо, но лучше, чтобы фьорд Кастельянос не сейчас вышел, а когда-нибудь потом, а то еще захочет с нами в кафе, а Бруно ему из благодарности отказать не сможет…

— Кастельянос обойдется! — фыркнул Бруно и галантно подал мне руку. — Еще чего не хватало, конфетами его кормить! Ему вредно. Идем?

— Идем, — согласилась я.

Какой сегодня замечательный день! И фьорд Кастельянос тоже хороший. Как вовремя он выписал Бруно…