Сорванная помолвка

На всякий случай я оглянулась на окна госпиталя. Вдруг целитель на нас сейчас посмотрит и решит, что больной еще недостаточно окреп и может ходить по кафе только в его присутствии? Но из окон на нас никто не глядел, а Бруно меня утягивал все дальше от места работы.

Я перестала туда смотреть. В самом деле, что там интересного, когда рядом идет такой замечательный фьорд, да еще и держит под руку?

Кафе оказалось совсем близко. Буквально через несколько минут мы уже стояли у двери, над которой светились красивые буквы «Рядом». Надпись была такая веселая, нарядная, а Бруно почему-то нахмурился.

– Н-да, – недовольно протянул он, прокатывая долгое «а» на языке, словно пробуя его на вкус. – Рядом, совсем рядом. Не Фринштад, совсем не Фринштад…

– Конечно, не Фринштад, – согласилась я. – Это же Льюбарре.

– Льюбарре, – согласился он, улыбнулся и открыл передо мной дверь.

В кафе я вплыла, как какая-нибудь королева, которым наверняка оказывали такие же почести, и сразу огляделась. Внутри было светло, чисто и очень уютно. Не сравнить с привокзальным кафе. Аккуратные столики, покрытые клеенчатой тканью, стояли близко друг к другу, словно ожидая наплыва желающих поесть, но посетителей почти не было. Так, отдельные фьорды устало ковырялись в тарелках после тяжелого рабочего дня. Пахло вкусно. Намного вкуснее, чем в столовой госпиталя.

– Н-да, – опять протянул Бруно, – действительно, не Фринштад.

По тону было понятно, что ему что-то не нравится, и я удивилась. Такое замечательное место, а он недоволен. Но Бруно уже наклонился к одному из ужинающих и спросил:

– Уважаемый фьорд, а в военном городке есть еще какие-нибудь кафе или рестораны?

Тот поднял глаза от своей тарелки, на которой лежали аппетитные ломтики жареной картошки и не менее аппетитный кусочек мяса, покрытый сырной корочкой, и ответил:

– Нет, только за проходной.

– Спасибо, – мрачно ответил Бруно. – За проходную нам сегодня не попасть. Мне пропуск заказывать нужно за сутки. Ну что ж… – Он красивым жестом обвел зал и сказал: – Дульче, выбирай любой столик, какой нравится.

Мне нравились все, разницы между ними никакой не было, так что я поначалу даже растерялась, а потом решила сесть у окна. Можно наблюдать за улицей. Наверное… Я посмотрела на Бруно и поняла, что желания глядеть в другую сторону у меня не возникнет. Это же не фьорд Кастельянос.

– Официант, – громко сказал Бруно, – как бы нам меню посмотреть?

– В рамочке у раздаточной ленты, – зычно ответил детина в поварской шапочке. – У нас самообслуживание. Читаете меню, берете поднос – и вперед. Или вы решили, фьорд, что я к каждому с разносом бегать буду?

– Самообслуживание? Интересное дело, – недовольно сказал Бруно. – Единственное кафе на весь городок, и там надо самостоятельно бегать. Ерунда какая-то.

– Почему ерунда? – удивилась я.

Странно, с чего он решил, что все будут за нами ухаживать? Фьорд за стойкой на раздаче один и просто не успеет обслужить всех. Вон какой упитанный. Ему бы тарелки быстро подавать, когда здесь народу много. Или много не бывает?

– В нормальных кафе посетители не бегают за едой, – пояснил Бруно. – Мы пришли посидеть, отдохнуть, поговорить, а не спортом заниматься. Н-да, не Фринштад.

Я улыбнулась его шутке. Скажет тоже, не бегают. Если не бегают, то ходят. На вокзале я тоже сама подошла. Фьорд, который мне так помог советом, не ходил по залу ожидания и не уговаривал пассажиров подкрепиться перед дальней дорогой. Так что никакой разницы с Фринштадом нет, здесь даже лучше.

Но Бруно сохранял серьезное лицо, делая вид, что ему тут не нравится.

– Так, что тут у нас в меню? – Он подошел к красиво оформленному цветочным рисунком листочку с довольно приличным списком блюд. – Так… Так… Напитки… А винная карта где?

– Что? – вытаращился фьорд за раздачей.

– Листок с алкоголем, – снисходительно пояснил Бруно.

– Кто бы нам разрешил в военном городке алкоголь продавать? – не менее снисходительно ответил фьорд. – Только за проходной. У нас – чай, кофе, ягодный морс и компот.

– То есть, кроме того, что указано в этом куцем списке, у вас ничего нет?

– Нет, – холодно ответил раздатчик.

– Н-да, не Фринштад, – в который раз недовольно протянул Бруно. – Тогда будем брать, что есть. Дульче, выбирай.

Но это было не так-то просто. Раньше меня перед таким выбором не ставили. Одних гарниров целых четыре разных, а к ним и мясо, и котлеты, и подливка… А салаты… целых три разных салата… Я зачарованно изучала меню, не зная, на чем остановиться.

– И выбрать-то нечего, – сказал за моей спиной Бруно. – Да, Дульче?

Сначала я удивилась, а потом поняла: у него денег нет, он же тоже только на обучении, сколько там платят? Всего ничего. С сожалением оторвалась от рассматривания раздела с мороженым, шоколадным и ванильным, но таким дорогим, и сказала:

– Я просто не голодна, в госпитале ела.

В госпитале я не ела, так как до ужина не успела, а после – поторопилась сбежать от Лусии, чтобы не столкнуться с Кастельяносом, поэтому есть хотелось. Но я же не могу последнее у Бруно отбирать?