Сорванная помолвка

Я горячо поблагодарила и устремилась в телепортационную. У меня еще оставалось время до беседы с майором, и разрешение на пользование телепортом пришлось как нельзя кстати. Я должна узнать, все ли органы на месте у Бруно.

В телепортационной координаты Гита искали почти так же долго, как в свое время – Льюбарре. Я уже начала переживать, что неправильно запомнила название города, но тут координаты нашли и набрали нужную комбинацию. Отклик с другой стороны пошел почти сразу. Наверное, там телепортисты не отвлекались во время дежурства.

Храбро шагнув в засиявший телепорт, я оказалась перед недовольным фьордом в возрасте, близком к критическому для службы в нашей имперской армии. Причина недовольства была ярко выражена на его лице: как спал он на пульте, так все кристаллы на коже и отпечатались. Вызов застал его врасплох – ни ремень не застегнул, ни пуговицы на кителе. Вот вам и боеготовность! Посмотрела я на него неодобрительно, но он ничуть не смутился.

– Вы к нам ненадолго, фьорда? – уточнил он и зевнул так широко, что мне сразу же захотелось повторить. – Вещей при вас нет.

– Мне нужно переговорить с одним фьордом, и я сразу отправлюсь назад, – решила я предупредить.

– В гарнизоне?

– Да.

– Ну-ну, – скептически хмыкнул он и опять зевнул. – Вам туда, фьорда. По коридору направо.

Причина его скепсиса стала ясна сразу. В гарнизон меня не пустили, и Бруно вызывать отказались.

– Фьорда Кихано, – процедил дежурный офицер, – вы рядовому Бруно Берлисенсису кто?

Я даже растерялась, не в силах сразу определить свой статус, но потом нашлась:

– Бывшая невеста.

– Значит, никто, – подытожил офицер.

– Как это – никто? – возмутилась я. – Я же почти своя. Будущая медсестра военного госпиталя.

– Почему будущая? – вяло поинтересовался он.

– Прямо сейчас решается вопрос с моим распределением.

– Вот когда решится, тогда и будете говорить, что своя. А пока… Извините, фьорда, но у нас граница, посторонних не пускаем. А вы – посторонняя. В личном деле Бруно Берлисенсиса вас нет, пропуск на вас он не заказывал. Невест, да еще бывших, у каждого военного…

Он насмешливо присвистнул, показывая, что количество этих невест стремится к бесконечности. Я даже покраснела, но больше от возмущения, что они могут о Бруно такое подумать.

– Мы с ним почти поженились. Просто так получилось, что не успели. Поссорились.

О причине ссоры я говорить не стала, ни к чему посторонним такое знать.

– Вот когда помиритесь и он на вас выпишет пропуск, тогда и подходите. – Офицер был непреклонен.

– Но мне с ним непременно нужно поговорить. Убедиться, что у него все в порядке.

– У нас в гарнизоне у всех все в порядке, – твердо сказал он. – Фьорда Кихано, для начала напишите ему письмо. Вдруг простит?

– За что ему меня прощать?

– Вам лучше знать, – туманно ответил он. – Обидели парня, бросили его перед свадьбой, а теперь уверены, что стоит появиться, как он всё – раз! – и растает под вашими прекрасными глазами.

– Все было совсем не так! – возмутилась я.

– Ну-ну, – усмехнулся он. – Добровольно сюда никто не едет, только по направлению, а Берлисенсис сам вызвался. Наверное, сильно вы его обидели, фьорда.

Мы с офицером еще долго препирались, но он так и стоял на своем, ни в какую не желая даже сообщить Бруно о моем прибытии, хотя своему начальству доложил, демонстративно при мне связался по магофону. Я понадеялась, что ему сверху прикажут пригласить Бруно, но нет, этого так и не случилось. Расстроенная, я вернулась в телепортационную этого негостеприимного гарнизона, откуда меня переправили назад, в военное ведомство. Там оказалось, что вопрос с моим распределением еще не решился, но по утверждению жизнерадостного майора – вот-вот решится. Он попросил меня далеко не уходить, и я присела на неудобный жесткий стул в коридоре, сразу возле его двери.

Время шло, мимо меня проходили разные фьорды и фьордины. Кто торопливо, кто, напротив, вразвалочку. Иные считали, что военная служба – лучшее место, чтобы поболтать с приятелем. Вот как эти двое. У обоих в руках папки – сразу видно, что из кабинета вышли по делу, а идут еле-еле, словно под замедляющим заклинанием. Если от этих фьордов зависит моя судьба, то распределения в ближайшие годы не дождаться. Я посмотрела на них неодобрительно, но они продолжали увлеченно болтать, не обращая на меня никакого внимания.

– Сдалось им это журналистское расследование, – с легкой долей возмущения говорил один. – Выдумывают всякую ерунду, лишь бы попасть на закрытые объекты. Пропуск им, видите ли, нужен.

– Не давай, – равнодушно отвечал собеседник.

– Так и не дам. «Хищение магической энергии в больших количествах»! Ты можешь представить, чтобы у нас такое было? А этот журналист утверждает, что у него «неопровержимые доказательства».

Последние два слова фьорд произнес почти по слогам и с глубоким отвращением.

– Журналисты, чего с них возьмешь! – презрительно фыркнул второй. – Для них любая сплетня, прошедшая через десятые руки, – неопровержимые доказательства. Действительно, кто станет опровергать эти бредни?