Сорванный венец

Не завизжала, не отпрянула от него, будто так и было нужно. Вытянулась, скользнув голой грудью по его груди, приподнялась над ним, с любопытством заглядывая ему в лицо. Мариан наблюдал за ней из-под ресниц, ничего не говоря. И она, помедлив, осторожно опустила голову и коснулась его губ мимолетным, едва ощутимым поцелуем. И подняла голову, улыбаясь.

И он сдался.

Одной рукой скользнул под плед, ощущая ладонью разгоряченную сном нежную кожу спины.

Другой нырнул в спутанные волосы, притянул ее к себе.

И впился губами в ее дрогнувшие губы.

Жесткий, голодный, обжигающий поцелуй, трепет тела лежащей на нем девушки, ее неопытные, робкие движения, только распаляющие кровь.

Ее тонкие пальчики, вцепившиеся ему в плечи.

Ее приглушенный болезненный стон от прикушенной губы.

Мягкие ягодицы под ладонью.

Истома била обжигающими электрическими плетьми, заставляя рычать, переворачиваться вместе с ней, подминать под себя, а она не сопротивлялась, только вздрагивала, когда руки или губы становились особенно настойчивыми.

И это доверие и бесстрашие, с которыми она принимала его ласки, заставили в какой-то момент остановиться, отстраниться, перекатившись на спину. Он тяжело дышал, глядя в небо, и рядом раздавалось такое же затрудненное дыхание.

— Что мне делать? — прошептал он потерянно. — Я не могу жить без тебя.

— Ну, — Василина приподнялась, оперлась на локоть и положила голову на ладонь, глядя на него. И было в ее взгляде что-то новое, уверенное и спокойное, что бывает только у убежденных в своей силе женщин. — Теперь, после всего случившегося, барон, вы просто обязаны на мне жениться.

Мариан молча протянул руку, взял ее ладошку, положил себе на сердце. Оно гулко и часто толкалось в ее руку, словно заходилось в ликовании. Все было понятно без слов.

Выдохнул, успокаиваясь.

Зверь никуда не ушел, просто затаился, настойчиво рыча и толкая к ней.

Мариан даже не мог вспомнить, почему так долго боролся с собой. Ничто больше не имело значения, кроме девушки, что спокойно смотрела на него и держала его сердце в своей ладони.

— Вы не пожалеете, — он будто давал ей клятву, и видно было, как трудно этому бесстрашному обычно мужчине подбирать слова. Словно он боялся, что она после его болезненных признаний рассмеется и скажет, что пошутила. И тогда останется только подохнуть от тоски. — Никогда не пожалеете, принцесса. Моя жизнь, любовь и верность давно принадлежат вам. Я не в силах отказаться от вас. — Барон повернулся, чтобы посмотреть ей в глаза. — Василина, вы станете моей женой?

— Конечно, — ответила она твердо. — Я точно знаю, что не пожалею, барон.

Тапочки она утопила в озере благодаря разыгравшемуся медведю, и он снова нес ее на руках до дома, чтобы принцесса не поранила ноги. Пледом пришлось поделиться, и Василина во все глаза смотрела, как мужчина разорвал плотную ткань, будто это была тонкая бумага.

Она не пожалеет. Точно не пожалеет.

Было как-то легко и весело.

В холле оказалось тихо и пустынно, и барон донес ее до двери комнаты, легко коснулся лба губами, не удержавшись, втянул носом воздух у основания шеи и поспешно отступил к своим покоям.

— Как ты могла уйти? — бушевала Ангелина. — У тебя напрочь отрезало чувство самосохранения?! Почему ты голая? Что он с тобой сделал?!

Она не выспалась и была крайне раздражена. Тем более что сестра сладко потянулась и, не обращая внимания на ее крики, улыбнулась. Василина, как была в пледе, так и завалилась на кровать, обнимая подушку. А младшие сестры сидели как мышки, переводя взгляд с нее на Ангелину. Только Марина стояла, уткнувшись лбом в окно, и пила воду из стакана.

— У него в состоянии оборота какой запах — звериный или человеческий? — поинтересовалась Алина, воспользовавшись установившейся паузой.

— Я тоже хочу на нем покататься, — заныла Полли. — Это же круто, Васют!

— Девочки, молчать! — рявкнула Ангелина. — Василина, это недопустимо! Он мужчина, ты компрометируешь себя!

— Он мой будущий муж, — сонно проговорила Василина, снова потягиваясь всем телом. Она выспалась, но хотелось выгибаться и тереться о простыни, как довольной кошке.

Ангелина потрясенно замолчала.

— Отец никогда не даст согласия на этот брак, Васюш, — уже достаточно хладнокровно произнесла старшая принцесса, внезапно успокаиваясь. — Барон достойный человек, но он не нашего круга.

— Какого круга, Ани? — с внезапной злостью огрызнулась Василина, садясь на кровати. — У нас нет больше ничего. Ни дома, ни матери, ни состояния, даже имя мы должны скрывать. Так почему я не могу выйти за мужчину, которого люблю? Из-за фамильной гордости? Да к демонам эту гордость! Если понадобится, я готова идти за ним пешком на его заставу и варить ему там супы, и мыть полы, и спать с ним в одной постели! Даже если он откажется от меня, я все равно пойду за ним!

Младшие сестры затаили дыхание: старшенькие буравили друг друга взглядами, и в комнате ощутимо похолодало, стало потрескивать электричество, потянуло ветерком. Наследница хмуро кусала губы. Привычка, от которой, как Ангелина думала, она избавилась еще в детстве.