Сорванный венец

А влечение, Люк точно знал, прекрасно лечится несколькими горячими любовными схватками на простынях. Затем женщиной насыщаешься, и становится неинтересно. Вот и теперь хотелось поскорее добиться своего, чтобы со спокойной совестью расстаться с неуступчивой медсестричкой и посвятить себя подготовке к унылому существованию в роли принца-консорта. Если поиски закончатся успехом, конечно. Есть какая-то высшая ирония в том, что каждый шаг к выполнению задания все крепче сжимал на его шее брачное ярмо.

Алмаз Григорьевич долго не открывал, и Люк трезвонил в ворота, стараясь, чтобы это звучало деликатно. Получалось что-то на манер детской песенки. А то кто знает этого старого перечника, судя по тону его письма, он может из принципа не открыть, если вдруг гость покажется слишком настойчивым.

Наконец, когда Люк уже начал рассуждать о том, насколько он готов повторить студенческие подвиги с перелезанием через забор и не подведет ли его нога в самый ответственный момент, калитка заскрежетала, и в проеме появился мрачный молодой человек в белом заляпанном чем-то неаппетитным халате.

— Вы Инклер? К Деду? — спросил он тоскливо.

— Совершенно верно.

— Сочувствую. Спасибо за передышку, — буркнул парень, развернулся и пошел к миленькому двухэтажному дому, который мог бы принадлежать трепетной вдовушке, но уж никак не супермагу. Во всяком случае, его нежно-горчичный цвет, обилие цветов и кружевных занавесок на окнах навевали вполне веселенькие ассоциации.

Алмаз Григорьевич сурово выговаривал двум стоявшим у двери, ведущей в подвал, заляпанным молодым людям, размахивая клюкой как оружием массового поражения. Поэтому Люк предпочел дождаться конца воспитательного процесса. Хотелось курить, но Инклер не курил, а Кембритч любил чистоту образа.

Наконец последние гневные рулады затихли, и молодые люди гуськом (к ним присоединился и встречавший его парень) отправились обратно в подземелье. Точнее, в подвал, но вид у них был такой, будто они спускаются в камеру пыток. А старый маг, подойдя к Кембритчу, хмыкнул, дернул себя за бороду и жестом пригласил пройти в дом. Старов был гораздо ниже Люка, с окладистой седой бородой и седыми же волосами, простым щекастым лицом старичка из сказки. Но глаза его смотрели пронзительно, и двигался он так, будто клюка была нужна ему, только чтобы колотить по спинам провинившихся помощников.

— Евгений Инклер? — сообщил Алмаз стенке, на которой было нарисовано нечто, напоминающее розовую собаку. Стенка раскрылась, оттуда вылетела бутылка виски и пара стаканов. Люк мысленно присвистнул, пока бутылка деликатно наполняла стаканы, смиренно замерев после на журнальном столике между ними. Маг, ничуть не стесняясь, отсалютовал прибалдевшему «писателю» и сделал глубокий глоток.

— Стажеры, — пояснил он так и не попробовавшему алкоголь Люку, — ухитрились перекормить единственный мой экземпляр Тина Локунас. Ему под корни нужно подкладывать строго определенное количество корма, иначе мгновенно начинает расти и пытаться сожрать доброхотов. А эти придурки решили поэкспериментировать с составом. Пришлось выбирать между студиозусами и моим любимчиком, и выбор был, честно признаюсь, нелегок.

— А что случилось? — спросил-таки Люк, пробуя великолепный виски.

— Взорвал я его, что случилось. Теперь вот оттирают… ученички. — Старов снова хмыкнул. Поставил стакан. — Молодой человек, и зачем этот маскарад?

— О чем вы? — «не понял» Люк. Возникло ощущение, будто его, как мальчишку, сейчас возьмут за ухо.

— Вы что, не знали, к кому идете? — Алмаз Григорьевич протянул вперед руку, растопырил пальцы. — Та-а-ак, кто тут у нас? — маг отхлебнул виски. — Ага, близкое родство с Кембритчем. Отирался раньше при дворе, редкостный засранец. Сын?

— Но как? — Люк любил удивляться, но сейчас стало не по себе.

— Аура, молодой человек, это не внешность, ее не переделаешь. Да не сжимайте вы бокал, так считывать ауру могут только несколько человек в мире. Приятное побочное свойство универсала. Волей-неволей запоминаешь ауры людей.

— У вас хорошая память, — пробормотал Люк, делая крупный глоток и думая о том, что еще этот могущественный старик успел «считать».

— У меня хорошие стимулирующие мозг магпрепараты, — довольно хохотнул Алмаз Григорьевич. — Но я давно ограничиваю круг людей, с которыми общаюсь. Ну-с, рассказывайте, с чем пожаловали, молодой Кембритч?

— Скажите, — лорда охватил азарт, в голове мгновенно мелькнула мысль, — а если, например, вы увидите кого-то из пропавших принцесс Рудлог, вы их узнаете? Даже если они сменили внешность?

— Конечно, — отозвался маг, делая пасс рукой. Бутылка поднялась в воздух, наклонилась, забулькала жидкость, выливаясь в стакан. — Но зачем? Живут где-то девочки, да и пусть живут. И так настрадались, и я, старый дурак, не помог.

— Так они живы? — Ну хоть что-то.

— Живы, живы, — успокоил его маг. — Если бы ветвь пресеклась, нынешняя трясучка показалась бы легким поглаживанием. А так они хоть как-то сдерживают землю. Даже удивительно — без всех обрядов, слабенько, но держат.