Сорвать банк

– Я имею в виду другое. Присматривай за ней – значит, защищай. Я собираюсь сегодня ночью уехать, ну а ты тут без меня не выпускай ее из поля зрения. Ни на минуту.

– Да в чем дело?

– Она в опасности.

– Что ей грозит?

– Ее могут убить.

Его полусонные глаза ожили.

– Дружище! Можешь на меня положиться.

Мы пожали друг другу руки.

Хелен вышла из спальни, застегивая пуговички на рукавах своей блузки. Повернулась спиной, попросила: «Застегни мне сзади, пожалуйста».

Я медленно-медленно застегнул крючки на воротнике. Помог надеть пальто. Руки мои ласково коснулись ее шеи. Хелен медленно-медленно обернулась ко мне. Я сжал ее в объятиях. Глаза – в глаза. Губы ее были полураскрыты.

– Да, Дональд, да, – сказала она.

Я крепко поцеловал ее в губы. Почувствовал, как она ответила крепким и нежным своим поцелуем на мой.

Потом отодвинулась от меня.

– Ладно, Дональд, поехали.

Луи предложил поехать всем вместе, чтоб в случае чего он мог привести машину.

Она взглянула на него и отрицательно покачала головой. Луи посмотрел на меня.

– Не надо, Луи. Спасибо. Но когда она вернется, помни, что я говорил.

– Что это вы там обсуждаете?

– Я попросил Луи позаботиться о тебе.

В ее взгляде отразилась обида.

– Тебе не следует так поступать со мной, Дональд.

– Да нет, ты не поняла. Тут кое-что другое.

– Что?

– Послезавтра утром я расскажу тебе об этом подробней…

Больше вопросов Хелен не задавала.

На полпути к аэропорту она сказала:

– Пожалуйста, пойми одну вещь, Дональд: ты не обязан мне ничего объяснять.

Я положил руку ей на плечо, ближе к шее, погладил его.

– Для меня достаточно знать, что ты хочешь или должен что-то сделать. И немедленно. Все, о чем я тебя прошу, – это ответ на вопрос: чем я могу тебе помочь?

Звезды наверху дружелюбно подмигивали нам. Было прохладно, но сухой воздух бодрил. Вновь мы вместе смотрели на звезды.

Я пожелал Хелен спокойной ночи.

– Хочешь, чтобы я подождала, пока ты взлетишь?

– Я предпочел бы, чтобы ты этого не делала: холодно.

– А тебя сильно заденет, если я все-таки подожду?

– Нет, конечно.

– Мне бы хотелось проводить тебя.

– Хорошо. Пойдем.

Нам помогли разыскать самолет. Частный, не рейсовый, но туда, куда мне было нужно, – в Лас-Вегас.

Когда самолет вывели уже на взлетную полосу и двигатель начал прогреваться, Хелен взяла меня под руку, прижалась ко мне, замерла, глядя на машину, на яркие – по ее контуру – сигнальные огни. Пора подниматься на борт.

Хелен вдруг обратилась к самолету:

– Береги его, самолет! – Посмотрела на меня. – Счастливой посадки, Дональд. – И резко отвернулась.

Я смотрел, как она уходила с летного поля, ни разу не оглянувшись.

Глава 16

Берта Кул, очевидно, устраивала вечеринку.

Я стоял перед дверью ее номера в отеле и прислушивался к доносящимся оттуда смеху и журчанию голосов, – видно, номер был набит людьми, и все они пытались говорить одновременно.

Я постучал.

Берта Кул отозвалась: «Кто там?»

Я услышал, как мужской голос предположил: «Вероятно, мальчик принес лед».

Щелкнул замок. Я повернул ручку и вошел.

Вот это сборище! Вся тройка Дирборнов, Пол Эндикотт, Артур и Филипп Уайтвеллы! Берта Кул, обложенная подушками, полуоткинулась в шезлонге. На ней – вечернее платье с глубокими вырезами и спереди и сзади! На мужчинах – смокинги.

Стол в центре комнаты сиял отблесками света на бутылках, бокалах, серебряном ведерке для льда. Он почти весь растаял – сидели, видно, уже долго… Пепельницы набиты сигаретными и сигарными окурками. Воздух в комнате спертый.

Берта Кул вытаращила глаза, увидев меня.

Журчание голосов внезапно оборвалось, будто кто-то выключил радио.

– Черт побери, зарежьте меня огурцом – да это Дональд!

Я стоял в дверях. Народ безмолвствовал, будто застигнутые во времена «сухого закона» любители выпить, когда к ним нагрянул офицер полиции.

Первой пришла в себя, конечно, Берта.

– Где же ты, черт побери, болтался?

– В Рино. Я нашел Корлу Бурк.

В комнате наступила, как говорится, мертвая тишина. Только Анита Дирборн резко втянула в себя воздух, а Элоиза выдохнула.

Филипп Уайтвелл направился ко мне, расставив руки для объятия.

– Как она? Скажите мне, Лэм. С ней все в порядке? Она не…

– Она в больнице.

– О господи!

– В психиатрической.

Он смотрел на меня так, словно я ему вонзил нож в грудь и поворачиваю его там, поворачиваю.

– Потеря памяти. Не знает, кто она, кто ее друзья, откуда она приехала и что вообще произошло… В остальном совершенно здорова.

– В Рино?

– В Рино.

Филипп Уайтвелл посмотрел на отца.

– Мы должны сейчас же туда…

Артур Уайтвелл провел ладонью по облысевшему лбу, пригладил волосы на голове. Повторил этот жест дважды. Кинул взгляд исподтишка на Огдена Дирборна, потом на меня.

– Как вы все это проделали, Лэм? – спросил Артур.

– Хелен Фрамли было известно больше, чем она сначала признавалась.

– А как вы из нее вытянули… м-м-м… эти данные?

У Берты Кул ответ был наготове:

– Занимаясь с ней любовью, конечно… Они просто с ума сходят по Дональду. Что она тебе рассказала, дружок?

– Я составлю рапорт позже, – довольно резко сказал я. – И лично тебе, наедине. И в письменном виде.

Мне хотелось видеть Артура Уайтвелла, наблюдать за его лицом.

Филипп: