Сорвать заговор Сионских мудрецов

Хусам родился уже под еврейской оккупацией, и вырос на восточной окраине Иерусалима. Его село Сур Бахр, оказавшееся в пределах города, неплохое место — дома просторные, окружены садами, за околицей — просторы пустыни с пастухами и овцами, и до Вифлеема и старого Иерусалима рукой подать. Еще ближе — новые еврейские районы Армон ха-Нацив и Хар Хома, построенные на бывших землях села. Как и другие молодые люди, выросшие в дальних районах Восточного Иерусалима, Хусам жил в сумеречной зоне между евреями и палестинцами. Он свободно говорил на иврите и по-арабски, у него были друзья — евреи и палестинцы. Паспорта и гражданства ему не дали, хотя он и его предки родились в Иерусалиме, но был у него документ, в отличие от сотен тысяч других арабов. Правда, документ был второго сорта, с графой «араб-негражданин», но с ним он мог отправиться в Тель-Авив или в Западный Иерусалим совсем как человек, как мы с вами. Правда, по пути его зачастую останавливал «мишмар ха-гвуль», безжалостный ОМОН, обыскивал, проверял документы, а то и задерживал и избивал без особых причин — чтобы напомнить арабу, что он араб. Правда, он не мог рассчитывать на хорошую работу.

Но Хусам был молод и не так легко поддавался отчаянию. Восемь лет назад он повстречал юную русскую девушку Марину. Ему было 23, ей 19, и они оба полюбили друг друга. Они жили вместе одно время в Тель-Авиве, одно время — в Сур Бахре, и предполагали пожениться.

Русские — это особая статья в израильской мозаике. Хотя в большинстве своем они номинально считаются «евреями», но сами они себя так не позиционируют. Еврейство не стало для них главной и основной характеристикой человека. Их не учили шовинизму смолоду. В Советском Союзе, и в его странах-преемниках мальчики и девочки влюбляются, не задумываясь о пятой графе. Впрочем, так же обстоит дело и в Америке, и в Европе, но Европа и Америка не переживали страшного кризиса и перестройки, и оттуда «номинальные евреи» не бежали в Израиль.

В Израиле к русским отнеслись пренебрежительно, как к нищим беженцам, — как к таджикам или лимите из Тамбова в богатой Москве. Еще вчера они были детьми врачей и учителей, а сегодня они стали потенциальными правонарушителями, которым еще надо послужить в армии, а потом стать хорошими штукатурами или программистами. С заносчивыми и пустыми «детьми из хороших израильских семей» они не встречаются, а дети из бедных марокканских районов слишком далеки от них.

Палестинская арабская молодежь куда ближе к русским. Они не помешаны на деньгах и армейской службе, хорошо одеваются, следят за собой, вежливы, больше похожи на европейцев и не смотрят на русских свысока. Поэтому русско-палестинские романы — совсем не редкость. В моем окружении одна русская девушка вышла замуж за паренька из Батира, села возле Иерусалима, и живет там со своей новой семьей. Другая знакомая дружила с палестинцем-компьютеристом два года, и они расстались по каким-то своим причинам.

Но официальный Израиль относится с ужасом к связям «номинальных евреев» и палестинцев. Несколько дней назад крупнейшая израильская газета «Едиот Ахронот» сообщила, что «муниципалитет города Кирьят Гат решил бороться с романами между местными девушками и юными бедуинами… на заседании был показан фильм «Спать с врагом». Словами борьба не исчерпывается. В июне израильская армия вошла в село Хусан и насильно увезла израильскую девушку Мелиссу, которая вышла замуж за местного паренька Мухаммада Хамаме. Есть и организация Яд Леахим, которая борется со смешанными браками и с обращениями в ислам и христианство. Они сообщают соседям и родным о таком подозрительном поведении, а иногда прибегают и к более серьезным мерам.

Родители Марины столкнулись с намеками и недоброжелательными взглядами соседей и знакомых, и они серьезно поговорили с дочкой. Но Марина была девушкой с сильной волей; она ушла из дому в дом своего любимого, и его семья охотно приняла русскую девушку. Однако родители и окружение не прекратили свои попытки. Марина была очень молода и не спешила замуж. Ей нравилось ухаживание других парней, а Хусам относился к их отношениям очень серьезно. Ему хотелось повести девушку под венец, и ее флирт он плохо воспринимал. Иногда дело доходило и до пощечин. После очередной ссоры Марина ушла к родителям, там ее настрополили, и она заявила на друга в полицию. Того забрали.

Она пришла в ужас от того, что сделала, побежала в полицию, попробовала забрать свое заявление, но было поздно. Она выступила на суде в его защиту, но и это не помогло. Израильские судьи привержены еврейскому делу всей душой, иначе они не стали бы судьями. Они каждый день оправдывают евреев, которые избивают или убивают арабов, утверждают конфискации арабских домов, и тут они воспользовались случаем, чтобы сорвать запретный брак пусть номинальной, но еврейки, с палестинцем.