Сорвавшийся с цепи

Перепрыгивая через умирающих и уже мертвых стрельбанов, он рванул к выходу проторенной и расчищенной от врагов дорогой. Когда чулымцы забегут по лестницам на второй этаж, Морок сквозь брешь в полу спрыгнет в туалет. А оттуда через черный ход рванет прочь, под защиту его лучшей подруги - тьмы.

Пробежка, соскок, еще одна пробежка... Вот она, знакомая дверь, а за нею - спасительная темнота. Еще пять шагов и...

Обрушившиеся на Морока грохот и удар были чудовищны. Он успел почувствовать лишь то, как пол ушел у него из-под ног, и он полетел вперед. А затем наступила тьма. Вот только не та, навстречу которой он бежал, а совсем другая: напрочь лишенная звуков, источников света и наполненная одной нескончаемой болью...

Глава 31

Засада стрельбанов не сработала. Зато взрывчатка, которую они разместили по всему бару втайне от хозяев, сработала безукоризненно, как и прошлой ночью. И доделала то, с чем не справилось последнее землетрясение - обратила «Козырного короля» в пылающие руины.

Заряды были установлены внутри - там, где они могли нанести максимальный урон. Поэтому основной удар приняли на себя стены и перекрытия. Мизгирь зря беспокоился. До них с сыном обломки не долетели, а ударная волна докатилась ослабленной. Зато остальным не посчастливилось. Тех, кто находился в баре, разорвало на куски и погребло под завалами, а топчущихся снаружи под окнами чулымцев и Борьку - контузило и сбило с ног.

Илюха тоже упал, когда Мизгирь его отпустил, но его ноги подкосились от испуга. Отец не говорил ему, что бар заминирован. И тем более не признавался, что готов взорвать здание, когда там будут находиться их товарищи. Ошарашенный таким поворотом Илюха утратил дар речи. И продолжал лежать с отвисшей от удивления челюстью.

В отличие от сына Мизгирь остался невозмутим. Не потому что был настолько хладнокровен - как раз наоборот. Когда прогремел взрыв, внутри у него тоже что-то вспыхнуло, после чего там образовалась выжженная пустота.

Он по-прежнему все видел, слышал и осознавал, но эмоции в нем заглохли. Кроме одной. Отныне ему претило якшаться с бандитами, пусть те и не знали, что уничтожение бара - его рук дело.

Или он просто хотел выместить на ком-то обиду и злобу? Но как можно выместить то, что уже перегорело в нем без остатка?

- Сиди здесь! - приказал Мизгирь Илюхе. А сам вставил в «тигр» новый магазин и направился туда, где барахтались в пыли контуженные союзники.

Первыми умерли те из них, кому удалось встать на ноги. Правда, сопротивляться они все равно не могли, и капитан отправил их вслед за главарем, всадив каждому в голову по пуле. А мимоходом подстрелил двух лежачих, когда перешагивал через них.

Увидев, что вытворяет стрельбан, бандиты стали расползаться в разные стороны. Кое-кто успевал нашаривать в пыли автоматы, но в конце концов сам нарывался на пулю. Таких Мизгирь убивал в первую очередь. Других - во вторую, они как правило получали уже пулю в спину.

- Не убивай! Жена Раиса... заложник Морока! Без меня... ей конец! - взмолился Борька, едва дыша от страха и оставляя на земле кровавый след от простреленной ноги. Думал ли он, когда бежал сюда вчера за наградой, что эта история завершится для него таким образом?

- Морок был здесь, а значит твоя жена мертва. Но ты служил ему, а я это не прощу, - ответил капитан. И нажал на спусковой крючок, однако «тигр» дал осечку. В глазах у Борьки загорелась надежда, но Мизгирь выхватил пистолет и быстро ее погасил. Вместе с правым глазом жертвы, куда он всадил пулю, а затем вернул пистолет в набедренную кобуру.

Передернув затвор, он избавился от негодного патрона и поменял магазин. Но прежде чем загнал в патронник новый патрон, схлопотал от Культяпого пулю в правое плечо. Мало-мальски оклемавшись, чулымец сумел достать свою «беретту» и сделал точный выстрел.

По руке словно ударили с размаху ломом и она повисла плетью - кажется, пуля перебила кость. Мизгирь взревел от боли, но устоял на ногах. Решив, что не дотянется до пистолета так быстро левой рукой, он присел на колено, поставил «тигр» прикладом на землю и взвел-таки затвор. А заодно уклонился от следующих выстрелов чулымца.

Тот палил второпях, будучи контуженным и закрепить свой успех ему не удалось. Остальные пули пролетели над головой Мизгиря. А стрельбан, уперев карабин левой рукой в левое плечо, кое-как прицелился и всадил Культяпому пулю в живот.

- Падаль чмошная! - прохрипел тот, скорчившись от боли. - Гнида ссученная!

Мизгирь мысленно с ним согласился. В том, что он сейчас вытворял, не было ни честности, ни благородства. Затем ногой перевернул бандита на спину, сунул ему в рот ствол карабина, выбив при этом зубы, и вторым выстрелом разнес ему голову.

Отдача от такой неудобной стрельбы едва не отбила капитану вторую руку. Поняв, что больше не совладает с «тигром», он отбросил тот в сторону. И вновь достал пистолет, разве что теперь ему, правше, надо было стрелять другой рукой.