Сорвавшийся с цепи

Но радиус поиска расширялся, а от Заики не было ни слуху ни духу. Хотя кое-какие следы на склоне остались. Судя по всему, водитель квадроцикла успел выскочить из седла или же удачно выпал из него. Но у подножия склона жухлая трава полегла от ветра. И по ней нельзя было разобрать, куда ездок отправился дальше. Он мог рвануть и напрямик через лес на форпост, и продолжить погоню, если был уверен, что настигнет убийцу.

Порыскав еще вокруг разбитой техники, Мизгирь и Горюев оставили тщетные попытки докричаться до ее водителя. Заика их не слышал. И у него не было резона преследовать «зверя» скрытно. Наоборот, он палил бы в воздух, чтобы товарищи скорее примчались ему на подмогу.

Перед тем, как отправиться назад, Мизгирь перевернул квадроцикл, желая осмотреть его со всех сторон. И, как выяснилось, не зря. На его обшивке нашлось нечто любопытное – кровавый отпечаток. Его мог оставить порезанный в аварии водительский палец, кабы не одно но. Комвзвода глядел не на обычный смазанный потек крови, а на написанную ею букву «М». Написанную четко и даже не без изящества – изобразить такую случайно было нельзя.

«Буква „М“, написанная кровью, – где-то я об этом недавно слышал. – Капитан нахмурился, но, несмотря на мысленный сумбур, припомнил то, что нужно. – Ну конечно! Дерюга-младший написал перед смертью на полу туалета букву „М“. И тоже – собственной кровью! Как любопытно!»

Мизгирь повременил делать какие-либо выводы на горячую голову. Так же, как не стал знакомить полковника со своим открытием. Рассказать об этом в двух словах не получилось бы, а на длинные разъяснения комвзвода был сейчас неспособен. Поэтому он вернулся на дорогу, сел за руль «Фотона» и повез босса обратно.

– Кажется, потушили, – облегченно вздохнул Горюев, заметив, что теперь вместо дыма над форпостом поднимаются клубы пара.

– Надеюсь, что Заика уже здесь, – ответил Мизгирь, – и у него есть для нас хорошие новости.

Оставив машину рядом с другими выгнанными наружу, дозорные присоединились к пожарникам.

Последние, включая Илюху, были измотаны и перепачканы сажей, а некоторые – видимо, самые рьяные – вдобавок мокрые с ног до головы. Оставшиеся от сруба бани несколько рядов обугленных бревен были погашены, но умываться и переодеваться никто не торопился. Все собрались возле тела Барсука, из чьей спины кто-то уже вынул шампуры, и наперебой обсуждали случившееся.

– Заика вернулся? – перво-наперво осведомился у них Мизгирь. – Где он?

Охотники переглянулись, но никто не смог ответить комвзвода что-либо определенное.

– Его квадроцикл лежит разбитый в полукилометре отсюда, а сам он куда-то исчез и не откликается, – сообщил Горюев об их с капитаном находке. – Очевидно, Заика погнался за убийцей, но не вписался в поворот. А вот куда он подевался затем – черт бы его знал. Но крови на месте аварии нет, а значит, он, скорее всего, выжил.

– Есть кровь. Совсем немного, но… – Капитан виновато посмотрел на Горюева, словно извиняясь, что заговорил об этом лишь сейчас. – На крыле квадроцикла была нарисована кровью буква «М». И вряд ли это сделал Заика.

– Как в сортире «Козырного короля», где погиб Петька Дерюжный, что ли? – спросил Кайзер.

– В самом деле напоминает. Хотя как узнать наверняка? – пожал плечами Мизгирь.

– Но мы там все тщательно осмотрели, – возразил Горюев. – Если бы «зверь» убил Заику, ему пришлось бы тащить тело по траве, и на ней остался бы след. А его нет. Очевидно, Заика ушел с места аварии сам. Вопрос лишь в том, куда.

– А если там разбился не Заика? – поинтересовался в ответ капитан. – Как раз поэтому квадроцикл и мог слететь с дороги. Тот поворот не настолько крутой, чтобы опытный водитель не прошел его даже на скорости. А Заика хорошо знаком и с этой техникой, и с окрестными проселками. Зато у «зверя» нет ни опыта вождения, ни знания местности. И если он угнал квадроцикл, то мог в спешке потерять управление.

– Но куда в таком случае подевался сам Заика? – Горюев, а за ним остальные снова огляделись.

– Думаю, он остался на форпосте, – ответил Мизгирь. Потом с неохотой добавил: – И ему сильно повезет, если он до сих пор жив.

– В бане его точно не было, – заверил командира Горыныч. – Мы, конечно, в нее не заходили, но если бы внутри был труп, горелый смрад разлетелся бы на всю округу.

– А дом с сараями проверяли?

– Нет еще. Не до них было.

– Тогда самое время это сделать.

Охотники снова переглянулись, после чего, не сговариваясь, разбежались по форпосту – одни к дому, прочие к надворным постройкам. У мангала остались лишь Мизгирь, Горюев и Илюха. Парень взмок, наполняя пожарные ведра, но выглядел вовсе не разгоряченным, а бледным, как пар, что поднимался над обугленными руинами бани.

– Что теперь делать, бать? – спросил Илюха дрожащим голосом. – Так ведь не должно быть, да?!