Сорви с меня маску

— Потому что лишь сейчас свадьба замаячила на горизонте.

Это было правдой. Отец уже придумал, как назвать будущих внуков. А дату свадьбы собирались назначить, когда все родственники соберутся на Рождество.

— Хорошо, я тебя услышал. Поговорим при встрече.

Ирен слегка растерянно уставилась на замолчавший мобильный. У Богдана была привычка резко обрывать разговор, не прощаясь. Это означало, что он либо зол, либо растерян. Ирен очень надеялась, что второе.

Она допила кофе и со вздохом встала из-за стола. Аппетит пропал. Эх, вот как тут все исправить? Отец не простит Хана, если тот разорвет помолвку. Можно хоть до посинения доказывать, что они оба не хотят свадьбы. Это прямое оскорбление всей семье.

Что же такое придумать?

* * *

Все же Хан Зегерс оказался вредным и коварным типом. Стоило ему сесть за руль моего автомобиля, как он сообщил, что мы поедем не домой, а в отель. На мой возмущенный взгляд спокойно пояснил:

— У тебя видок такой, что бабушку свою до инфаркта доведешь. Плюс еще я заявлюсь. Она как, мечтает тебя замуж выдать?

Я представила «смотрины» бабули, вздрогнула и согласилась:

— Хорошо, в отель, но позвони Берту.

— Скинь ему сообщение, — велел Хан, выводя машину со стоянки, — а теперь, пока мы едем, рассказывай все мелочи.

— Зачем тебе? — вздохнула я, откидывая гудевшую голову на спинку.

— Наверное, затем, что мне небезразлично, что с тобой происходит. — Не отрывая взгляда от дороги, Хан погрозил мне пальцем: — Не начинай разговор об Ирен. Поговорим, но после. Сейчас я хочу услышать твой рассказ.

— А почему ты раскомандовался?

— Дай подумать… Наверное, потому, что не я сейчас лежу весь такой вялый и зеленый. Наверное, это не вокруг меня происходят странные происшествия. И уж точно не вокруг меня убивают людей.

Я дернулась, как от удара тока. Хан пусть и в несколько свинской манере, но был прав. И потом, может, он взглянет на ситуации со своей, непредвзятой, точки зрения.

— В общем, началось все с того, что в мамин дом кто-то вломился…

Рассказ закончился аккурат к моменту приезда в отель. Оставив машину на одной из платных многоярусных стоянок, Хан вежливо, но настойчиво оттащил меня в свой номер. Я особо и не сопротивлялась. Хотелось прилечь, голова была дурной и легкой. Но и на душе немного полегчало, словно часть проблем я переложила на широкие плечи нового знакомого.

Поселился Хан на пятом этаже, в роскошном двухкомнатном номере, обставленном классической светлой мебелью, с толстым ковролином и такими пушистыми, мягкими халатами в просторной ванной комнате. Я все косилась на них, пока умывалась. Хотелось закутаться в халат, забраться в постель и заснуть до утра. А потом, проснувшись, узнать, что все проблемы решены.

Ах, мечты, мечты.

Я посмотрела на бледное перепуганное существо в отражении зеркала, поморщилась и слегка пощипала себя за щеки. Бледное чудовище теперь могло похвастаться чахоточным румянцем.

Махнув рукой на внешность, вернулась в гостиную. К тому времени уже успели принести чай, обед под блестящими крышками, а Хан переоделся в джинсы и простую серую майку, которая позволяла любоваться великолепными мышцами на руках. А еще широкой грудью, развернутыми плечами и узкой талией. Я незаметно сглотнула и присела на стул с прямой и крайне неудобной спинкой.

— Поешь.

— Не хочу, — отказалась наотрез. К горлу то и дело подкатывала тошнота. Особенно когда перед глазами снова и снова прокручивался момент, как Элис сначала взлетает в воздух, а затем падает с глухим стуком на асфальт. Как кукла…

Всхлипнув, я закрыла лицо руками. Нет, нет, нет, реветь не буду. Ни за что!

И тут же ощутила, как на плечи легли теплые ладони, скользнули вверх-вниз, а затем раздался спокойный голос Хана:

— Предлагаю отложить истерику на некоторое время. Дождемся офицера, пообщаемся, а уж потом рыдай сколько хочешь. Договорились?

И была в его словах такая сила и уверенность, что слезы на время отступили. Аппетит, правда, так и не появился. Но я заставила себя выпить полчашки чая, горячего и сладкого. Чтобы прогнать изнутри мелкую противную дрожь. Впрочем, от прикосновений Хана она стала гораздо меньше.

Берт приехал через двадцать минут. К тому времени я уже почти успокоилась. И даже сумела улыбнуться вошедшему офицеру. Прежде чем заметила, что выглядит он ничуть не лучше меня. Такой же бледный и даже чуть зеленоватый. Плюс Берт ступал как-то странно, словно ему было больно ходить.

— С тобой все нормально? — не выдержала я, наблюдая, как мужчины обмениваются рукопожатиями.

— Да не очень, — Берт осторожно присел напротив, потер правый бок, — с утра болит, уже кушу таблеток съел. Ладно, не до болячек. Ева, мне очень жаль, но теперь расследование передали в другие руки. Полиция им не занимается. Ты говорила про платок. Давай я передам его своему шефу, а он уже — куда надо.

— Думаешь, надо? — поинтересовалась я, пытаясь понять, чего меня так тянет сунуть руку в карман и погладить платок.

— Если он — возможная причина нападений…