SOS! Любовь!

Выхожу из офиса, кажется, голова сейчас взорвется.

Дорого бы я дала, чтобы повернуть время вспять.

Еще одна измена, еще одна ложь, еще одно унижение. Будет ли конец?

Пока я позволяю относиться ко мне как к пустому месту, они всегда будут уходить.

Даже плакать нет сил. Я потрясена, может, это просто сон: я все еще в постели с температурой, сейчас проснусь, и этот кошмар развеется. Неужели этому нет никакого логического объяснения?

Домой прихожу на автопилоте.

Андреа даже не позвонил.

Захожу в квартиру, бросаю ключи на столик.

Риккардо в гостиной смотрит телевизор.

Подсаживаюсь к нему, не успел он поздороваться, как я целую его прямо в губы. Он напрягается, но только на мгновение, сжимает мои запястья, но тут же расслабляется и тоже целует меня нежно и страстно.

– Пожалуйста, брось Барбару, я в тебя влюбилась.

Я все вру, Риккардо. Это неправда. Я не влюбилась в тебя. Скажи, что я тебе не нужна, что тебе нравится Барбара, что ты все еще думаешь об Элизе. Я лукавлю, я тебя недостойна, держись от меня подальше.

– Я тоже влюбился в тебя, Кьяра, – шепчет он, прижимая меня к себе. – Я попробовал встречаться с твоей подругой, но не могу. Она мне не нравится, тупая какая-то, я хотел быть с тобой… с самого начала.

Он баюкает меня, но я не могу выбросить из головы Андреа и ту, другую. Не могу поверить, что он такой негодяй.

– Я все время думаю, что мы встретились не случайно. Это у меня засело в голове. Я не верю в судьбу, но чем больше я думаю о нашей встрече, тем больше она кажется мне похожей на фильм.

Киваю, но лицо меня выдает.

– Ты плохо себя чувствуешь?

– Да, я так устала, пойду прилягу.

– Приготовить что-нибудь на ужин? Твоя сестра хотела лапшу по-лигурийски. Так что сегодня медбрат и повар к вашим услугам.

Улыбается, глаза блестят от радости и возбуждения.

– Я не голодна. Ты не расстроишься, если я пойду к себе?

– Нет, что ты! – В голосе разочарование. – Зови, если что-то будет нужно и если ничего не будет нужно.

Риккардо целует меня в губы.

Иду в спальню, как зомби.

Все рухнуло, и, ко всему прочему, придется искать другую работу.

В руке у меня зажат телефон, жду, что он зазвонит.

Стук в дверь. Это Сара.

Страдание научило ее хорошим манерам.

– Ты плохо себя чувствуешь? – Она сворачивается клубочком на моей постели.

– Развалилась на куски. А ты?

– А я – на крошки. Не могу без Лоренцо. Я слишком поздно поняла, чтó на самом деле потеряла… Какой он особенный – терпеливый, верный, честный, нежный, заботливый…

– Знаешь, и святые теряют терпение.

– Знаю. Я на все готова, чтобы вернуться назад.

Да уж… и я тоже.

– Никогда себе этого не прощу. Он просто идеальный мужчина, о таком мечтает каждая женщина, ведь вокруг полно негодяев…

– Вот именно…

– Что мне делать, Кьяра? Посоветуй, ты же такая оптимистка, всегда веришь в лучшее.

– Я больше не оптимистка, – отвечаю совершенно серьезно. – Я исчерпала все свои возможности.

– Да что с тобой? Почему ты такая мрачная?

– Ничего, скоро пройдет. Просто немного грустно.

В дверь стучит Риккардо.

– Кьяра, – говорит он с мягкой улыбкой, – я хочу встретиться с Барбарой… я расскажу ей все… ты согласна?

Хмурю лоб.

– С чем согласна? – спрашиваю.

– С тем, что… – Чтобы Сара не поняла, он показывает на пальцах – «мы вместе».

– Ах, Барбара! – вскрикиваю я.

– ДА ЧТО У ВАС ТАМ? – взрывается Сара. – НЕ ХОТИТЕ СО МНОЙ ГОВОРИТЬ? Я ЧТО, ПРОКАЖЕННАЯ?

– Нет, просто… Я и Кьяра, – говорит Риккардо тихим голосом, – мы теперь вместе.

– Правда? И давно вы это решили?

– Десять минут назад.

– КАКОГО ЧЕРТА?! ИЗДЕВАЕТЕСЬ НАДО МНОЙ?

– Нет-нет, это правда, – вмешиваюсь я. – Это я его попросила, – вздыхаю.

Сара, побледнев, смотрит на нас. Потом встает и выходит из комнаты.

– Тогда я пошел, нужно быть джентльменом. Когда вернусь, зайду тебя проведать, хорошо?

Риккардо уходит, а я принимаю горячий душ и перечитываю эсэмэски Андреа.

Он молчит, он меня бросил – вот мой смертный приговор.

Вдруг, будто там, наверху, меня услышали, на телефон приходит сообщение.

Подскакиваю от неожиданности.

Но это Риккардо: «Все в порядке? Тебе ничего не нужно? Иду мимо аптеки, если что-то надо, свистни».

Оставьте меня в покое. Пожалуйста!

Заворачиваюсь в халат, ложусь в постель.

Через четверть часа, ворвавшись в мою дремоту, приходит еще одно сообщение. Как ты меня достал! То, что мне нужно, не купишь в аптеке, разве что попросить стрихнину.

В темноте нащупываю телефон и читаю: «Я у твоего дома, спустись, пожалуйста». Выглядываю из окна и вижу его. Как была, в халате и тапочках, выбегаю из комнаты, бегу по лестнице, прыгая через две ступеньки, и в один миг оказываюсь на улице.

Андреа идет мне навстречу с распростертыми объятиями.

– Не подходи, – требую я со всей ненавистью, на какую способна, – никогда больше не приближайся ко мне, ничтожество, ублюдок, козел, сволочь, – говорю едва слышно.

Андреа теряется:

– Кьяра, я просто не знаю, что сказать, она не оставляла меня в покое, подстерегала у конторы, и, что поделаешь, плоть слаба. А я плевать на нее хотел, она мне и даром не нужна! Ты ее видела? Совершенно не мой тип! Вот ты…

И делает шаг в мою сторону.

– Держись от меня подальше, не то я за себя не отвечаю, – говорю, отступая назад. – Не хочу тебя больше видеть и слышать не хочу. Я тебя любила, хотела, чтобы ты стал отцом моих детей, а теперь ты для меня умер!

Если кто-то смотрит сейчас в окно, подумает, что мы – актеры бродячего театра.

Андреа молчит: он не привык быть отвергнутым.

Не даю ему времени оправдаться, возвращаюсь домой.

Сажусь на кровать, сердце так колотится, что вот-вот выскочит из груди.

Странно: прилив адреналина дает ощущение, что я всесильна и непобедима.

Это нелепо, но я хочу, чтобы он звонил мне снова и снова, а я снова и снова гнала бы его прочь. Но если он уходит, бросает меня, я опять чувствую тоску и одиночество и опять готова на все, только бы вернуть его.

Вот в этой-то болезни мне стыдно признаться, как раз ее и должен излечить доктор Фолли.

Риккардо возвращается около одиннадцати. Надо сосредоточиться на нем, убедить себя, что он именно тот, кто мне нужен, потому что с ним мне хорошо, он относится ко мне с уважением, ради меня он готов освободиться от Барбары.

А такое случается впервые.

Риккардо заходит ко мне в комнату – футболка порвана, на щеке – длинная царапина.

– Что с тобой? – беспокоюсь я.

– Твоя подруга… она плохо восприняла.

– Что ты ей сказал?

– Что больше не хочу с ней встречаться. А что надо было ей сказать? Что меня призывают в солдаты?

– Барбару нельзя бросать, потому что все, кто ее бросил, плохо кончили. Я должна была предупредить тебя. Она владеет черной магией. Тех двоих несчастных, которые от нее отказались, ждал ужасный конец.

– И ты сейчас мне об этом говоришь?

– Ты ведь не сказал ей, что ты теперь со мной, правда? И девушки, которые вставали у нее на пути, тоже плохо кончали.

– Конечно сказал, а ты как думала?!

– С УМА СОШЕЛ?! МЫ ЖЕ ВСЕ УМРЕМ!

– Да ладно тебе, не волнуйся. Вот увидишь, все образуется.

– С тех пор как я тебя встретила, мне кажется, что я угодила в какой-то телесериал, где все по очереди хлопают дверями, расстаются, встречаются, не хватает только смеха за кадром.

Мой телефон звонит.

Вздрагиваю.

– Черт, это Барбара! Что делать?

– Ответь! Что еще делать с телефоном, который звонит?

– Что за вопрос? Все-таки я – женщина!.. Алло?

Она кричит так, что мне приходится отставить трубку подальше от уха.

– Нет… Успокойся, Барбара, успокойся…

– Какого черта, успокойся! Дерьмо поганое!

– Эй, ты чего ругаешься? Я ничего не сделала!

– Увела парня у лучшей подруги, и это называется «ничего не сделала»? Ты – жалкая голодранка и всегда ею была, тебе нравится подбирать объедки. Ты только объедков и заслуживаешь. Забирай себе этого неудачника! Я тебе его дарю, плевать я на него хотела! И в постели он ни на что не способен!

Гудки.

– Она сказала, что ты ни на что не способен в постели, – удивленно смотрю на Риккардо.

– Вот зараза, да она три раза кончила!

– Ты с ней спал? – Глаза у меня вылезают из орбит.

– Что я, не человек?! Если она липнет, как тут устоять?

– Все вы из одного теста сделаны! Все реагируете одинаково! У вас в штанах что, взбесившийся шланг, который из рук вырывается? Ну почему вы, мужчины, вечно кобелируете направо и налево?

– Кобелируем?

– Да, в общем, ты понял. Вы не можете просто сидеть на диване, обнявшись, вам этого мало! Смотреть на закат или читать книгу? Нет, вам всегда и везде нужно кого-нибудь трахнуть. Не понимаю, может, вами яйца управляют?

– Эй, минуточку! Я не из тех, кто трахается напропалую. Ты прекрасно знаешь, почему с Барбарой так вышло, – она меня соблазнила.

– Ну да, затащила тебя в кровать? Может, еще и изнасиловала? А прежде подмешала что-нибудь в твой стакан? Сказала тебе, что это ее последнее, предсмертное желание? Вот видишь, какие вы сговорчивые!

– Ты сильно ошибаешься, и, потом, почему ты все время говоришь во множественном числе? Что за обобщение? Тебе нравится, когда тебе говорят «вы, женщины, все такие»? Я не такой, как все, и ты это знаешь.

– Ты постоянно говоришь «вы, женщины». Все вы одинаковы, исключений я не встречала!

– Все, хватит, я пошел спать на диван. Только три часа, как мы вместе, а ты меня уже разозлила!

– С тех пор как ты здесь, ты всегда спал на диване! Интересно, где ты сегодня собирался спать?

– Как «где»? С тобой, конечно же!

И он уходит, тоже хлопнув дверью.

У меня раскалывается голова.

Не могу уснуть, ворочаюсь в постели, через час понимаю, что бесполезно, включаю свет.

Я в бешенстве. Не могу поверить, может, это эпидемия? Хватит, не хочу никакого секса, лучше стану монашкой-затворницей и всю жизнь буду ходить в черных одеждах. Слышу, как поскрипывает в гостиной диван, – значит, Риккардо тоже ворочается, как и я.

А если они там кувыркаются с моей сестрой?

Боже, что я говорю? Как мне в голову могло прийти такое, я же не Сара!

Надо проветрить мозги.

Слышу, как хлопает входная дверь.

Потом – дверь подъезда.

Смотрю в окно и вижу на тротуаре Риккардо – он закуривает, идет прочь.

И в ту же минуту получаю эсэмэску: «Жду завтра в конторе. Пожалуйста. Не уходи».