SOS, медсестра для Киллера

Медсестра поникла, опустила растерянно голову, молча кивнула. Мне показалось, что она вот-вот расплачется от моих слов. Вот же. Повезло же оказаться в полностью женском коллективе, где столько молодых и красивых девушек, готовых женить меня на себе. Выдержу Костоломову, выживу ее из отделения и из своей профессиональной жизни, выпрошу в виде бонуса у заведующей больницы в отделение себе медбратов. Ольга ушла, утирая слезы. Следующая появилась на пороге Машенька. Они сговорились?

– Мстислав Юрьевич, с праздником вас! – говорит радостно девушка.

– С профессиональным, надеюсь? – не сдержал сарказма.

– Нет, – растерялась Машенька, переминаясь с ноги на ногу, – С днем всех влюбленных!

– Маша, при всем моем уважении к тебе, – начал я, внимательно вглядываясь в помрачневшую разом медсестру, и она туда же, – Этот праздник никак ко мне не относится.

– Простите, Мстислав Юрьевич, – покраснела девушка, потом подняла голову и проговорила, – Евгения пришла в отделение на смену. Чему мне учить ее?

– Евгения, – повторил я имя, которое не давало мне покоя ни днем ни ночью, потер нервно переносицу, – Все, что сама будешь делать, показывай и ей. Надеюсь, больница от этого не пострадает.

Машенька кивнула и вышла из кабинета. Мельком я заметил в ее руках такую же красную подарочную коробку, что мне вручила только что Оля. А теперь бы придумать, чем можно испугать хорошенько Костоломову, чтоб она резко изменила свое мнение о медицине.

9

Евгения

Машенька вернулась из кабинета начальника в слезах. Участливо обняла ее, поглаживая по спине. Что они нашли в этом тиране и высокомерном светиле?

– Вот чего он хочет? Может, ему нравится, что девушки вьются около него и поэтому вертит своим павлиньим хвостом? – вытирая слезы причитала обиженная девушка, – Я так старалась, связала ему свитер своими руками с оленями.

– Вот уж точно, – хихикнула я, – Олень он, и в Африке олень.

– Не говори так о Мстиславе Юрьевиче, он профессионал своего дела, – стала защищать обидчика Машенька.

– Конечно, профессионал, – улыбнулась я, гладя по спине девушку, – Если хочешь, я могу ему в лицо кинуть этот свитер.

– Как ты так можешь? Он же такой, – переключилась на меня Машенька, а я успела остановить поток хвалы светилу хирургии, который не дал мне спать этой ночью своими «Грызи гранит науки!», чтоб ему пусто было:

– Я серьезно, если хочешь передам ему подарок от тебя. Мне этот хмырь высокомерный не нужен, у меня парень есть. А увидев твой свитер этот гад растает.

– Правда? – шмыгая носом спросила Машенька, смотря на меня щенячьими глазками.

– Конечно, – улыбнулась подбадривающе я. Машенька кивнула и протянула мне небольшой сверток, обернутый в красную бумагу. Вот я ему сейчас покажу кузькину мать! Вздумал выкабениваться и девушек обижать! Беру запакованный свитер в руки и направляюсь в кабинет куратора-мучителя. Открываю слегка дверь, только та вырывается из рук и с грохотом ударяется в стену, что с той сыплется побелка. На секунду растерялась от такого поворота, потом поднимаю гордо голову и говорю строгим, нравоучительным тоном:

– Мстислав Юрьевич! Вы высокомерный, противный и самый отвратительный мужчина во всей Вселенной! Это насколько же нужно быть женоненавистником, чтоб отвергать такие подарки от своего персонала!

Пока я перевожу свое дыхание, потому что я это высказывала слишком быстро, чтоб успеть скрыться в коридорах, если куратор решит меня все-таки убить.

– Да что вы? – ухмыляется самодовольно гад, – Мне никто еще так рьяно не признавался в чувствах, Евгения.

От его невозмутимости я совсем растеряла пыл, опустила голову и столкнулась взглядом с прищуром мужчины. Мстислав Юрьевич облокотился на свой рабочий стол и скрестил руки на груди. Если бы взглядом можно было испепелять, то я бы сейчас же превратилась в кучку пепла на пороге его кабинета.

– У вас все? – уточнил Мстислав Юрьевич, а я ощутила, что язык к небу прилип. Мне бы сейчас еще хоть капельки той самоубийственной решительности, что куда-то предательски спряталась. Что-то промямлив несуразное, я поняла, что окончательно села в лужу. Нельзя же так смотреть на людей! Кидаю в куратора пакетом, тот чудесным образом пролетает мимо его головы и устремляется по траектории прямо в окно. Стекло бьется с дребезгом, падая на снег под окном. Мстислав Юрьевич наблюдает за действием и, кажется у него начал дергаться глаз. Повезло, что пакет каким-то чудом не вылетел в окно, сама не понимаю, как так вышло. Вероятно, стекла здесь не меняли с момента основания больницы, настолько они были хлипкими. Отойдя от шока, медленно пячусь спиной к выходу. Уже оказавшись в коридоре, собираюсь рвануть во всех ног, как слышу грозное рычание:

– Дверь за собой закрой, горюша!