Сосед

      Кир совершенно естественно утянул Березину в поцелуй, заползая руками под халатик и желая убедиться, что всё это принадлежит ему. Пришлось настучать по наглым лапам, напоминая, что они всю ночь...

      - Ага! - радостно подтвердил Кир, – Тёть, а вы читали, что юношеская гиперсексульность - страшное дело... ууууу... её надо удовлетворять, - проговорил он страшным шёпотом, скорчив лицо маньяка, и немедленно попытался подтвердить слово делом, пристроив возлюбленную на столе.

      - Кира! – отбиваться от оголодавшего чудовища получалось с трудом. Начистоту - не очень хотелось отбиваться, точнее, совершенно не хотелось, но присутствие матери за стенкой действовало не хуже мощной дозы брома, - Кир, перестань!

      - Неа, - ответил чудовищ, совершенно невозможный тип, заражая пространство бациллами счастья, пьянящего веселья, будто пузырьки шампанского поднимались изнутри и растекались по кухне солнечными зайчиками. Гардины были раздвинуты, жалюзи подняты. Громко работала вытяжка, а магнитола на холодильнике выдавала весёленькую попсу.

      - Кир, тебя мама ищет, - сказала Березина, пытаясь использовать последний аргумент, – Родители арбуз привезли...

      - Хочешь арбуз? - на лице чудища не отразилось ни грамма понимания, раскаяния и совести.

      - Кира, она волноваться будет, - отбрыкавшись, напомнила Маринка и торопливо спряталась на диванчике под прикрытием широкого стола.

      - С чего бы? Мариш, я вроде взрослый мальчик.

      Да уж... Березина вздохнула.

      - Попозже заскочу, - Кир легкомысленно махнул рукой, потянувшись за новым поцелуем, но не добившись, повернулся к плите, хозяйничая с тарелками. Выгрузил со сковородки яичницу с колбасой. Достал из микроволновки блины, ловко сервируя стол нехитрым завтраком. Таких продуктов у Маринки точно не было. Заметив торт и энное количество фруктов, часть из которых Кир пересыпал в фруктовницу, Березина скривилась, понимая, что сынуля не догоняет ситуацию:

      - Кир, ты ко мне перебрался через балкон, и...

      - Марин, - Кир посмотрел на неё, словно не он, а Березина была дитём малым, – В магаз я, по-твоему, в тапочках бегал? Я заходил домой переодеться. Кроссы в коридоре стоят.

      Маринка костернула себя за невнимательность. Кира и правда щеголял в обычном виде - рубашке и джинсах. Хоть по этому поводу можно было не волноваться. Представив, какой инфаркт могла бы словить мамуля, обнаружив открытый настежь балкон и вещи сына на месте... Березина поёжилась.

      - Давай завтракать. Любится лучше на сытый желудок.

      Кир залез в холодильник, вытащил тарелку с бутербродами. Себе сделал чай, а Маринке налил кофе, кинув дольку лимона и ломтик имбиря. От этого простого жеста кольнуло сердце. Кир настолько хорошо изучил её привычки и вкусы, словно знал тысячу лет. Даже то, что он распоряжался здесь, нисколько не раздражало. Наоборот, воспринималось естественным, родным.

      Она помнила, как коробило её от появления Игоря в собственной квартире. В нём раздражала любая мелочь: немытая посуда, привычка переставлять вещи, зубная щётка в ванной, поднятый стульчак унитаза, и даже то, что он покурил без спроса на балконе и воспользовался её полотенцем, хотя она брезгливый человек и специально выделила ему отдельное.

      А Кир... На него она не могла сердится, не понимала, куда девалась вся накопленная когда-то злость. Исчезла, растворилась. Может они так часто орали друг на друга раньше, что просто истощили её лимит на годы? Всё казалось правильным. Присутствие Кира было правильным... и остро неправильным одновременно.

      - Малыш, тебя что-то напрягает?

      Кир с беспокойством уставился на Маринку. Перемену атмосферы он уловил, просто не понимал причин. Поставил кружки и попытался присесть рядом или вытащить её из убежища. Первое и второе не получалось. Пространство было слишком узким, как раз для тощей Маринки, но никак не для здоровяка Кира.

      - Кир, сколько я тебе должна? – спросила Маринка отстранённо, сама себя ненавидя за этот механический голос, за собственные слова.

      - Что? – Кир явно не понял, застыв в воздухе рукой.

      - Ты продукты купил, сколько я должна?

      У чудища случилось секундное зависание, причём долгое...

      - Малыш, - спросил он осторожно - Это сейчас такой прикол был, или ты правда с головой не дружишь?

      Маринка поджала губы. Саркастичность Кирила немного вернула почву под ногами, заставив почувствовать себя увереннее:

      - Это не прикол, Кир. Сколько я должна?

      Показалось или нет, но лицо Кира разом изменилось. Исчезла радостная открытость, с которой он встречал её несколько минут назад. На смену пришёл тонкий ледок. Прежнее выражение замкнутой отчуждённости, под которым, оказывается, жило столько всего. Раньше она не знала, каким удивительным он может быть. Нежным, трепетным, заботливым... Березина тоскливо вздохнула, чувствуя себя последней сукой.

      - Так... Ахуенно просто. Заебись, – Кир сел на табуретку, отложив полотенце, которым доставал горячую тарелку с блинами, – Приплыли, бля. Ну, и как это всё понимать? Давно у тебя комплексы начались, Березина? С Игорянчиком твоим, насколько я в курсе, у тебя не возникало проблем относительно его бабла.