Сосед

В итоге так все и оказывается. Понимаю, что мою бедовую соседку трясет не от возбуждения. Ева не в себе. И не под наркотой ведь это чудо в перьях. Кто-то, а я уж в этом разбираюсь. И что прикажете делать? Затаскиваю синеглазку к себе и начинаю лечить дорогим бухлом вперемежку с бабушкиным отваром. А сам не могу оторвать взгляд от ее симпатичной мордашки, пухлых губ и рук, в которых она держит Туськину кружку. Руки у соседки красивые, изящные, взять бы ее за руку и не отпустить никогда, из украшений только кольцо на левом безымянном пальце. Обручальное кольцо, черт возьми. Не сняла его, несмотря на измену. Любит своего дрыща. А он…

Наконец бабулин отвар выпит, и я велю Еве:

– А теперь рассказывай, что произошло.

– Я… это, уже неважно, Адам.

– Ты считаешь ерундой то, что твой муж завел другую женщину, Ева? – я говорю жестко, даже грубо. Но именно так нужно разговаривать с человеком, который хочет поделиться информацией, но не может на это решиться.

– Откуда ты знаешь?

– Слышал вчера твой разговор с подругами. Ты очень любишь мужа. Ева?

– Нет.

Нет?!!! Она сказала именно это слово? Отчего же тогда такая боль и отчаяние в синих глазах? И чего твое холодное сердце, Адам Русланович, стучит так громко, а губы сами растянулись в улыбке.

– В чем тогда проблема, панда? Если он тебе не нужен, разведись. Некуда идти? Это квартира мужа?

– Это… это моя квартира. Адам! Точнее, уже не моя…

Что за хрень она несет? Девчонке явно нужна помощь, и не только мобильник, чтобы позвонить. И я вдруг понимаю, что готов порвать за маленькую панду кого угодно в этом мире. Если ее кто-то обидел… А ее явно обидели.

– Ева, ты просила меня о помощи. Я готов ее оказать. Но расскажи все. Давай, панда, валяй, рассказывай!

Я повышаю голос, и это дает нужный эффект.

Ева начинает рассказывать, и я в шоке. У этой девчонки, оказывается, никого нет на белом свете… Кроме двух подружек, причем обе, кажется, не в адеквате. Одна наглая как вооруженный атомной бомбой так, другую словно из монастыря на побывку выпустили. Где им помочь Еве в такой ситуации. Ее кинул человек, которому она доверилась. Муж. Тот, кто должен защищать и оберегать ее. Не просто кинул, лишил собственной квартиры, в которой собирается жить с противной бабищей. Когда панда доходит до момента, где эти твари просто сорвали с нее белье, я готов порвать суслика и его подругу как Ужас мой новый ботинок. Но сдерживаюсь. Вспоминаю, что у меня в сейфе есть визитка знакомого и очень хорошего юриста. Достаю ее, а Ева замечает пистолет. Смотрит с испугом. Панда явно приняла меня за бандита. Но сейчас не до объяснений. План созревает в моей голове мгновенно. Но мне еще нужно подумать. Голос у меня становится глухим, что означает, я взбешен и опасен:

– Ева, я помогу тебе. Стану хоть любовником, хоть самим чертом.

Соседка, как мне показалось, с облегчением выдыхает, улыбается и вырубается на моем диване. Спит спокойно, дышит ровно. Пошел, провел пальцем по щечке. Обалдеть, какая нежная у панды кожа. Даже у Ниночки, для которой косметический салон второй дом, и то не такая. Пока панда видит сладкие сны, ко мне являются нежданно-негаданно в гости маман и сестренка. Ужас с ними.

Ужас – это мой пес, питбуль-пантера. Кто видел эту породу, вопросов по поводу клички задавать не станут. Несмотря на пугающую внешность Ужас безобиднее мотылька. Опасен лишь тем, что может зализать до бесчувствия. Все трое отдыхали у бабули в деревне. Первым делом мама идет на кухню. Заглядывает в холодильник, при виде пустых полок и заморозки грустно и очень громко (чтобы я зале услышал) вздыхает. Сейчас начнется.

– Адам, вот теперь и квартира у тебя есть, – начинает монолог маменька еще в кухне и двигает в зал. – Только хозяйки нет. Живешь впроголодь, сколько горячего не ел, признавайся! Только честно!

– Не помню, – отвечаю я и замираю.

Мама смотрит на диван. Там спящая синеглазка…

Родительница на цыпочках подходит, рассматривает. Туська, которая все это время не отрывалась от смартфона, тоже проявляет интерес.

– Ух ты! Брательник телочку завел постоянную.

– Туся, прекрати немедленно говорить такие слова, ты же дочь учительницы русского языка и литературы! – сердится мама, а у самой рот до ушей. – Адамушка, это то, что я думаю?

Ох, мама, это вовсе не то, что ты думаешь, это вообще чужая жена. Но стирать улыбку с родного лица не хочется. Отмалчиваюсь как партизан.

– Наконец-то мой старший брат невесту нашел. И скоро у меня будет племянник или племянница. А вы мне коляску с мелким дадите покатать? – лезет Туська.

– Какая хорошенькая! – восхищается мама моей спящей красавицей. – Как зовут мою будущую невестку?

– Ева! – цежу сквозь зубы, понимая, что меня засасывает в трясину лжи все глубже.

– Ева? Реально? – не верит Туська.

– Стопудово, сестренка.

Мама так рада, что даже не ругает нас за сленг. Вытирает набежавшую слезу:

– Надо же, а никто не верил, что ты ее отыщешь, свою Еву. Думали, блажь…