Сосед(ка) на всю голову (СИ)

Тысячи иголок впиваются в мой позвоночник от его внезапной реакции. Одной рукой он крепко, я бы сказала жёстко, обнимает меня за талию, а второй обхватывает затылок, опасно приближая моё лицо к себе. И произносит хриплым голосом:

– Я знаю, как зарабатываются такие деньги, Анна.

– Не суди обо мне по своим бабам, – что есть силы толкаю его и… плюю в его лицо.

Но он ловко уворачивается от моего худого плевка и разражается раскатистым зловещим смехом, которому самое место здесь – под землёй.

– Вот зачем, Федька, мы это сделали?

– Федька, будь другом, – просит соседа как ни в чём не бывало этот дикарь, – подержи дамочек. Мне выехать надо.

Он делает это так быстро, что я не успеваю опомниться. Прихожу в себя только тогда, когда слышится грохот ливневой решётки от колёс на выезде из паркинга.

Глава 14

Что это такое было сейчас? Он сделал мне одолжение: убрал машину своей мамы с моего законного места. И теперь я должна перед ним отчитываться?

Я быстро паркуюсь и исчезаю в лифте, чтобы избежать бессмысленного разговора с академиками. Дома закрываюсь на все замки. Это уже своеобразный ритуал. Хочу отгородиться от нового соседа воображаемой стеной. Его стало слишком много в моей жизни. Воображала несчастный…

Какая, однако, длинная и насыщенная суббота. Стараюсь по-быстрому исправить ситуацию.

По дороге к холодильнику сбрасываю с себя всю одежду. Труселя, кажется, виснут на крючке в прихожей, а остальное… Остальное сегодня не важно.

Иду за красным сухим вином. Дальше по хорошо отработанной программе: насыпаю корм коту, отключаю телефон, выключаю повсюду свет, гашу подсветку, зажигаю ароматные свечи, наполняю ванну водой, добавляю душистое масло. Прикрывая от блаженства глаза, погружаюсь в воздушную пену.

И стараюсь забыть. Как на секунду мой нос ткнулся в его шею… Как, вдохнув запах, доводящий до безумия, захлебнулась… От его энергии, силы и давления.

До сих пор чувствую жёсткие пальцы на своей талии. Уверена, он старался сделать мне больно. Словно хотел оградиться от чего-то, что мешает ему спокойно существовать. И в то же время второй рукой так осторожно и нежно перебирал волосы на затылке, проводя мягко большим пальцем по моей шее.

Что я делаю? Я должна немедленно забыть о случившемся на парковке, о пальцах там всяких, о мускатных запахах и ароматах брутального мужчины. Обо всём, что может о нём напоминать и гвоздить моё тело. Плюнуть и растереть.

Плюнуть-то – плюнула, а вот с «растереть» как-то всё сложнее.

Мне уже не двадцать пять, и даже далеко не тридцать. Я взрослая разведённая девушка. А он грубиян, бабник, тот, к кому нельзя подходить даже на пушечный выстрел.

Ыыы… Я всё умом понимаю. Я знаю, чем обычно заканчиваются такие отношения. Я знаю, как тяжело потом «мочить» свою подушку слезами и горечью разлуки.

Знаю, знаю… Всё знаю. Но его тёплый карий взгляд скрашивает все глупые обвинения с его стороны и даже маленькую гадючку. Я ныряю с головой. Чтобы утопить все эти пустяковые воспоминания и одёрнуть саму себя от этого соседского наваждения. А когда выныриваю, слышу, как разрывается мой дверной звонок, который я забыла отключить, когда прятала себя ото всех.

Не спеша покидаю тёплую водичку, одним полотенцем заматываю голову, а вторым – большим пушистым – укутываю тело. Топаю в прихожую и прислушиваюсь. Дымок тревожится и вертится под ногами, а я развожу руками – ты же хочешь, чтобы я сегодня была только твоей.

Надеюсь, что не придётся открывать. Возможно, это разборки, которые меня не касаются. Может, Василина вернулась из деревни на день раньше и отчитывает своего Антона. Или их собака снова штаны выпачкала Ирине Эрастовне.

Но в этот момент в мою дверь начинают колотить кулаками.

– Аня, ты дома? Аня, открывай.

Трофим… Что он здесь делает? Бросаюсь к двери, быстро открываю все замки и… тут же оказываюсь в знакомых твёрдых руках. Начинаю мелко дрожать, когда Виктор твёрдо прижимает меня к себе. Давит и жмёт.

– Что случилось? – слышу я над ухом тревожный бархатный голос, от которого какие-то пузырьки лопаются в груди.

Виктор пытается через моё плечо заглянуть в квартиру. Я поздно вспоминаю, что моя одежда разбросана везде. В том числе и в прихожей. В том числе и… труселя.

– Однако, – чувствую, как он дёргается.

– Ты что, не видишь, с ней всё в порядке. Девушка в ванной отдыхала, – слышу за спиной тонкий голос «шубки».

По моей спине пробегается неприятный холодок, и мы с Виктором синхронно отпускаем друг друга.

– Я думал, ты после парковки расстроилась. Извини, я иногда не то говорю… – в голосе соседа слышится сожаление. – Трофим, что ты стоишь? Забирай её, не видишь, что она замёрзла.

Сказать, что Трофим растерялся, значит, ничего не сказать. Могу поспорить, что в настоящий момент он где-то принимает нас за полоумных.

– Ань, ты зачем телефон отключила? – осторожно интересуется друг, переводя взгляд с одного на другого.

– Он… разрядился. Не волнуйся, Трофим, у меня всё в полном порядке.