Сосед(ка) на всю голову (СИ)

– Даю тебе пятнадцать минут, – строго предупреждаю его и скрываюсь в лифтовой.

В машине на меня нападает паника. А что если он не придёт? Что тогда делать? Как маленький ребёнок, честное слово. Правда, если бы у меня так разнесло лицо, то я тоже отчаялась бы, наверное.

Решаю ему позвонить и поторопить.

– Не волнуйся, я сейчас спущусь, – необычно тихим голосом отвечает он. – Уже тяжело терпеть.

– Я подгоню машину к подъезду. Жду.

На площадке перед входом в наш дом к моей машине подходит Виола и стучит по стеклу клюкой. Так что сделать вид, будто я сплю, не получится. Опускаю стекло.

– Добрый день.

– Уже почти вечер. Кого ждёшь? Что-то случилось?

– Человека одного надо подвезти.

– Понятно. А ты знаешь, что наш сосед снова неделю лечился в психушке?

Я не выдерживаю и выхожу из машины:

– Слушайте, Виола Адамовна! Ну хватит уже все эти сплетни собирать. Виктор порядочный человек.

Так обидно за него вдруг стало.

– Да? – шипит Виола. – Порядочные люди по психиатрам не ходят. Ты видела, как он опух весь. Прямо лица на нём нет. И глаз не видно. Я сегодня с ним в лифте ехала. Это же ужас. Говорит что-то невнятное. От специальных таблеток это всё. Я читала.

– Замолчите немедленно.

– Думаешь, за задницу ущипнул разок, так…

Виктор за её спиной появляется неожиданно:

– Что здесь происходит?

Соседка от неожиданности отскакивает в сторону, чтобы его пропустить и роняет клюку. Графский поднимает и подаёт её Виоле. Она, окинув нас ненавидящим взглядом, быстро прячется в подъезде.

– Садись в машину, – устало киваю я, а он молча выполняет все мои приказы.

По дороге к доктору мы молчим. Я – потому что пытаюсь бороться с нарастающим желанием к мужчине, а он, наверное, от боли. Мне кажется, что у него даже щека немного посинела.

В клинике людей не очень много. Сегодня работает только несколько кабинетов. Встречать нас выходит сама Наталья Валерьевна.

– Сегодня я без медсестры, вышла на работу ради вас. Знаю, Анна, что ты никогда не побеспокоишь просто так. Так, я всё поняла, – улыбается доктор своей обнадёживающей фирменной улыбкой, заметив Графского и его, грубо будет сказано, физиономию. – Сейчас всё починим. Как зовут вас?

– Виктор.

– Очень приятно, Виктор. Проходите. Даша, – обращается она к администратору, – оформи, пожалуйста, карточку на нового пациента.

– А можно… Аня с нами? – слышу за спиной панический нерешительный голос соседа.

– Можно. Отчего же нельзя?

Он поворачивается ко мне и смотрит таким безнадёжным взглядом, что я тут же соглашаюсь. Уверена, что мне тоже передалась бы его паника, если бы не улыбка моего стоматолога. Этому врачу я доверяю на все сто процентов.

– Так, посмотрим, открывайте.

Меня немного трясёт. Только не пойму от чего: от предстоящего лечения Графского или от того, что мне придётся впервые находиться так близко с ним.

– Анна, сегодня можно вот этот стул занять, – после осмотра соседа Наталья Валерьевна встаёт и достаёт ещё какие-то инструменты.

Я сажусь с противоположной стороны от врача и, мне кажется, Виктор немного успокаивается. От доктора исходит такая уверенность и теплота, что плохие мысли больше в мою голову не лезут. Виктора обязательно вылечат и его зуб спасут.

– Сейчас обезболим. Не волнуйтесь, вы ничего не почувствуете.

– Да? – слабым голосом уточняет он. – А то в прошлый раз мне три укола сделали, а я всё равно всё чувствовал.

– Не волнуйтесь. Сегодня всё пройдёт для вас комфортно. Каналы я распломбирую и почищу. Придёте повторно, поставим пломбу. После лечения сделаем снимок.

Говорят, у этого стоматолога иногда засыпают на приёме. Золотые руки, талантливый врач. Виктору повезло, что он попал именно к ней на лечение.

– Анна, вы потом купите в аптеке обезболивающее. Я напишу. В соседнем доме продаётся, чтобы не искать по всему городу.

Пока идёт лечение, мы с доктором шутим и болтаем о своём, о женском. Об одежде, о новой косметике и ботильонах. О работе и унынии, о дожде посреди зимы и долгом отсутствии солнца. Когда ещё поговоришь со своим стоматологом, ведь на приёме рот постоянно занят.

Наверное, это здорово отвлекает от нехороших мыслей, потому что в перерывах между манипуляциями уже и Виктор начинает шутить вместе с нами. Лоб его снова начинает блестеть, значит, температура падает. А голос становится веселее. Обезболили, ничего не болит.

– Всё хорошо. Ещё немного осталось.

– У меня выхода не было. Я не мог бросить объект, – оправдывается он перед нами. – Пришлось идти к незнакомому врачу.

– Бывает. Не волнуйтесь, всё исправим, – поддерживает его доктор.

Не думала, что это будет так интимно – наблюдать за его лечением. Он словно свою душу распахнул, доверился мне. Я чувствую, что он тоже думает обо мне. Хорошо, что Виктор под контролем, иначе снова пришлось бы бежать на двадцатый этаж.