Сосед (СИ)

— Нет, конечно! — возмутилась я, — Ты тащишь в свою постель кого попало! — ой, что я плету?

— Ты сама себе не признаёшься, что ревнуешь, малыш. Ничего не говори — меня не переубедишь. Не знаю как ты, а я устал и хочу спать. — заботливо укрыв меня одеялом и чмокнув в губы, с чувством выполненного долга сосед ушёл к себе отсыпаться, обещая придти завтра и помочь мне, пока дядька не привёз костыли.

* * *

Утром я проснулась от непонятных звуков у меня на кухне. Испугавшись, я встревоженно вскочила, забыв по гипс и поковыляла на проверку личности, готовившей у плиты. «Кухарка» была опознана со спины, от увиденного я чуть было не рухнула в обморок. Сосед старательно переворачивал еду в сковороде. Чтобы не быть замеченной, потому как самостоятельно я не могла дойти, бесшумно прохромала обратно в постель.

Когда надоело лежать, стала откашливаться, чтобы привлечь к себе внимание Антона, который сиюсекундно прибежал ко мне:

— Доброе утро, — остановился он около кровати с кухонной лопаточкой в руках, — Как спалось? Как нога?

— Доброе, — а ведь, действительно доброе, Антон, как полагается, пришёл за мной поухаживать. — Всё в порядке. — а сама сморщила лицо, как-будто меня мучила боль.

— Я тебе завтрак приготовил.

— Вкусно пахнет, — решила его подбодрить. — Но всё же не стоило.

— Не знаю, что получилось. Сейчас попробуем.

Пока Виталик не привёз мне костыли, передвигалась я исключительно на соседских руках. Целый день я была окружена заботой и вниманием, он готовил мне вкусный завтрак, обед, ужин. Ходил пять раз в магазин за фруктами и сладостями, но я, вся такая измученная ссылалась на отсутствие аппетита. А охала и ахала не от боли, а от счастья, которое делало мне массаж, при приступах хандры кормило из ложечки.

Я не истерила и ничего не просила, лишь вздыхала, чтобы Тоха сильнее чувствовал за собой вину и убивался в раскаяниях. Я говорила ему что мне ничего не нужно и украдкой смахивала слезу, за ранее зная, что он всё равно не оставит меня.

Под конец дня усталый Тоха рухнул на мою кровать и задремал. Всё-таки я могу выжать из мужика все соки. И прошу заметить, делал он всё добровольно с нежной улыбкой на губах. Не буду скрывать, что мне было приятно быть в его компании, и когда он лежал рядом на сердце было умиротворенность и спокойствие. Сам факт, что мы рядом, вызывал у меня детскую радость, как-будто я давно об этом мечтала и ждала.

А вот мой родственничек, так увлёкся противоположным полом, что напрочь забыл про меня и костыли. Прошлось сказать Тохе, что Виталик заболел и не смог приехать, на что получила ответ:

— Я виноват, я и буду заботиться.

— Никто не виноват, это я косоногая растянулась из-за невнимательности.

— Малыш, не переживай, всё привезу сам.

Следующее утро было тоже прекрасным, Антон проснулся раньше меня и с ответственность подошел к вопросу — чем меня кормить.

Когда я проснулась на столике около кровати стоял поднос с едой и мой временный слуга, который где-то раздобыл себе фартук и для полноты картины не хватало чепчика:

— Доброе утро, солнце моё.

— Доброе утро, — завораживалась видом мужчины-служанки.

Покормив меня он мыл посуду и притирал полы. Ну что же, после болезни обязательно задумаюсь о замужестве…

Виталик соизволил наконец-то набрать меня:

— Привет, симулянтка.

— Привет. Где костыли?

— Они нужны?

— Ну, да. Для отвода глаз хотя бы.

— Будут тебе костыли. Как поживает твой личный раб?

— Отлично. Ещё жив.

— Надя, замучила. Я говорю что переселился к тебе, чтобы ухаживать.

— Ну если что — я подтвержу.

— Как освобожусь, приеду.

У Антона был выходной, и он целый день провёл со мной. Сидя у него на коленях, так чтобы загипсованная нога лежала на кровати, наш разговор плавно перешел в любовное русло.

— Тебе не обязательно цацкаться за мной. Знаю что у самого дел много. — косила под наивную.

— Мне нравится быть с тобой, и я буду стараться скрасить твой больничный.

— Ты признаёшь, что я милая и нравлюсь тебе? — от изумления отвисла челюсть.

— Это очевидно: если бы ты мне не нравилась, то я бы не стал так перед тобой растекаться. Лиска, может попробуем снять оковы враждебности и задумаемся о совместных отношениях.

— Антон, я не пойму, что с тобой? Ты случаем не принимал ничего такого… запрещённого? — подозрительно разглядывая его зрачки.

— Нет, — совершенно серьезно ответил, — Сколько можно самого себя мучить? Я сдаюсь.

Я не поняла в чём подвох, но он явно был. Его скоропостижная капитуляция вызвала сомнения. Но я ещё не совсем дура и решила ему подыграть. Слова нашлись не сразу:

— Ты имеешь ввиду отношения между мужчиной и женщиной с цветами, конфетами, кино с поп-корном и плюшевой гадостью? — на всякий случай решила уточнить.

— Да. — совершенно серьезно ответил он, но я не перестала его подозревать.

— Не буду скрывать, что неравнодушна к тебе. Можно попробовать. Пока без физического контакта — нога ещё не срослась.

— Понял.

Поцелуем мы скрепили наши новые отношения.