Соседи

Сам бой Егор помнил отрывками. Вот какого то солдата, двое волкодлака разрывают, он при этом не перестает стрелять, и попадает очередью по своему сослуживцу. Вот Анатолий Максимович, прослуживший в отделе больше даже чем начальник отдела 15-к, товарищ Артов, с отгрызанной рукой, кричит солдату, стоящему в оцепенении, "По шее, очередь, огонь!!". Солдат в замешательстве, открывает огонь по шее волкодлака, сшибая тому голову. Вот Надя, совсем молоденькая девченка, переведенная около месяца назад в отдел, с ужасом в глазах стреляет в бегущих к ней сразу двух оборотней. И он помнит глаза, ярко жёлтые, полные ненависти, которыми на него смотрел Ратислав. Он бежал на Егора, выцепив взглядом его из толпы. Возможно он дал приказ для своих сыновей, вырезать сначала всех судных дьяков, а уж после заниматься остальными. Толчек, вспышка боли, земля вперемешку с кровью во рту, чувство как входит клинок в тело оборотня, тяжесть его тела, тепло от собственной крови на груди, удар клинком под ребра Ратиславу, осознание своей скорой гибели, вспышка ярости. Вот все что успел запомнить Егор, но самое главное это радость от того что он все же пронзил сердце Ратислава заговоренных клинком. А после тяжесть тела Ратислава упавшего на Егора, выбившая последние остатки воздуха, и погрузившая оперативника в безпамятсво.

Они тогда потеряли многих товарищей, он тогда получил сильные раны, но в госпитале его с трудом выходили, и когда он, ещё весь в бинтах, пришел обратно в отдел, радости товарищей не было прелела, он и сам был счастлив снова увидеть всех. Но радость была не долгой, ровно до тех пор пока не появились первые симптомы. Те что появляются у молодых оборотней. Возможно от того что его кровь и кровь отца волкодлака смешалась, или повлиял тот факт что Егор убил Ратислава в полную луну. Но симптомы были однозначные, чересчур острый нюх, на который он не обратил сначала внимания. Но когда он, во время бритья, порезался и от неожиданности смял кистью левой руки, умывальник, говорило о том что у него появилась сила, во много раз превышающая прежнюю. Но откуда ей было взяться, после госпиталя, ему нужно было ещё много месяцев восстанавливаться, а он через три дня был как огурец. Сложив два плюс два, он понял в чем дело. И с этого момента ему была закрыта дорога в отдел, и он это знал, потому и сразу написал заявление об уходе, и всё объяснил сослуживцам. По правилам они должны были "устранить угрозу", так это называл Артов, но все его товарищи, единогласно, решили что было бы правильнее ограничится присмотром за ним. Он ушел, ушел в лес, но дело свое не забросил, он так же искал, и наказывал по всей строгости закона, тех, кто выбрал темный путь, и иногда даже работал в команде с бывшими коллегами, теми кто бежал сейчас рядом, и внимательно следил за каждым его движениеи.

Они добежали до старого дома, его они подобрали заранее, он подходил для задуманного. Спустившись, он забежал в подвал и с Василием, с которым был знакомцем ещё с фронта, они быстро уложили на подготовленный стол, все ещё спящего чернокнижника, двое других товарищей уже замешивали раствор у входа. Они размотали цепь, сложили руки чернокнижника вдоль тела ладонями вверх. Ритуал требовал прибить руки и ноги железными гвоздями, пробить сердце колдуна заговоренных ножем, и отрубив голову сжеч останки. Быстро вбив гвозди Василий взял в руки топор, в руках у Егора уже был кинжал, специально приготовленный и заговоренный для того чтоб в ритуале убить не только тело, но и душу жертвы. Они коротко переглянулись и одновременно ударили, Василий по шее, а Егор в грудь. Кинжал с хрустом пробил грудную клетку, и с лёгкостью вошёл в грудь, пронзая сердце чернокнижника. Егор глянул на Василия, и понял что топор не смог прорубить ничего кроме кожи, уперевшись в какой то метал. В этот момент чернокнижник резко дернулся, и в мгновение его окровавленные руки схватили оперативника и волкодлака за горло, даже с завязанными глазами он как будто видел их. Егор схватился обеими руками в пальцы чернокнижника, сомкнутые на горле Василия, и начал их изо всех сил разжимать. Он не беспокоился за себя, с ним было все решено, он сам предложил план с замуровываньем себя, если что то пойдёт не так.

Василий вдохнул, и рывком освободился из лап чернокнижника. Егор глазами показал ему на выход, тот коротко кивнул и выскочил из подвала. Двое оперативников уже докладывали кирпичи, и Василий присоединился к ним.

Егор взглянул на шею чернокнижника, под кожей блеснула сталь. Он понял что это была предостарожность от обезглавливания. На такие вживленные обручи у многих жителей ночи тогда мода пошла, все боялись попасть под снаряд и случайно потерять голову. Хотя торчавший в груди кинжал и забирал львиную долю силы, но чернокнижник все ещё был сильнее даже самого подготовленного человека, так что Егор уже задыхаясь понимал что проигрывает. Пальцы колдуна, вооруженные острыми когтями, все глубже проникали в шею, и у Егора оставалось не так много времени для принятия решения.