Соседи человека. Самые обычные животные

Мы забежали вперед и второпях обошли личинок. Давайте наведем порядок.

«Чего их мусолить, – подумают некоторые. – Личинки – рыбий корм. Туда им и дорога». Однако не все дороги ведут в рыбьи животы. Хватает комаров и на нашу долю. Когда личинка вырастет, обзаведется крыльями и сыграет свадьбу, уже мы с вами будем кормом. Так каково же детство наших мучителей?

Бросается в глаза, что комариные детишки волосаты. Почему? Волосы личинкам нужны отнюдь не для тепла – это весла и одновременно чувствительные приемники внешних сигналов. А волосяные веера вокруг рта – кормильцы, добытчики. Благодаря им у рта бурлит водоворот, из которого и изымается снедь наподобие того, как кит цедит воду сквозь ус.

Досуг и рабочее время личинки, с нашей точки зрения, проводят не в изящной позе: зад наружу, голова в воде. Дышат жабрами или дырявым хвостом, который чуть торчит из воды. Если надо нырнуть, вентиляционную трубу закупорят предназначенные для этого клапаны.

Личинки малярийных кровопийц не любят болтаться кое-как. По их мнению, во всем должен быть порядок. Иначе им бы незачем причаливать к листику, берегу или щепке. Чтобы глотать блюда с поверхности воды, они, как сова, поворачивают голову на 180°. И ничего – шею не сворачивают. Правда, и сворачивать-то нечего. Плавают же задом наперед.

Идут дни. Личинки наглотались органики, разных там инфузорий, поскоблили водоросли. Набрались сил. Пора окукливаться. Куколки не напоминают кукол – похожи на запятую. В толстой части прозрачной запятой формируются голова и ноги летунов, видны даже глаза будущих созданий.

Наконец верхушки запятых лопаются, и на свет вылезают бесцветные мягкотелые существа. Брюшко у них заполнено воздухом – насекомые заранее его наглотались, чтобы не утонуть. Сидит комаришка на своем утлом челне и на полный ход запускает химическую фабрику в организме: за несколько минут покровы окрашиваются и твердеют. Можно лететь на берег. Там дел невпроворот.

Есть сведения, будто на каждого человека приходится по 250 миллионов насекомых в год. Тут все – и бабочки, и тараканы. Сколько же комаров, пока точно неизвестно. По крайней мере, в тундре их можно сосчитать оптом – над каждым гектаром летает по пять килограммов. Жуть.

Но это как посмотреть. Биологический круговорот веществ в холодной тундре ленив, медлителен. Комары же за какие-то недели возвращают на водоразделы химические элементы, которые вода утащила вниз. На крохотных крыльях с каждых ста гектаров болота ежегодно улетает два пуда углерода, пуд азота, девять килограммов фосфора, шесть – кальция, полтора – кремния. Путешествуют и микроэлементы: молибден, марганец, бор… Иными словами, на сушу испокон веков летит еда для растений. Летит и корм для птиц. Ласточке, чтобы насытиться, и тысячи комаров мало.

Науке нужно сосчитать комаров, получше разобраться в их биографиях. А они все на одно лицо. Как быть? Пометить. Но комар не птица, кольцо ему на лапу не наденешь. Может, метить красками? Не всякие к ним прилипают – годятся лишь спирто- и жирорастворимые и металлические порошки. Однако и каплю они не утащат. Да и метить впору ювелирам – уж больно тонкая работа. Выручили пульверизаторы – комаров стали красить серийно.

Есть такой подсчет: если яркое пятно нанесено на среднеспинку, то за час под лупой можно осмотреть 75 комаров. Если же устроить нечто вроде химчистки – смывать краску растворителем на фильтровальную бумагу, то уже тысячи существ сразу будут отдавать дань науке.

Увы, множество нежных летунов калечится в красильном цехе. А те, что благополучно прошли через горнило, могут стать немечеными – пятнышко смоет дождь. Поэтому придумали изощренные, невидимые метки. Однажды в воду, где обитали комариные личинки, внесли радиоизотопы. И в мир улетели миллионы комаров с невидимым клеймом. На поиск же десяти меченых среди пятидесяти тысяч немеченых с помощью счетчика Гейгера хватит и минуты.

Комаров предпочитают клеймить, пока они еще не комары, – в воде. Интенсивное поглощение личинками самой ходовой метки – радиоактивного фосфора – возможно только при хорошем столе. Поэтому устраивают роскошную жизнь: в воду добавляют мясной порошок, пивные дрожжи, галеты для собак или (стыдно писать!) помет мышей и сусликов. По 0,7 мг органики на личинку в день.

А как быть, если надо метить пожилого комара? Старика-то в личинку не превратишь. Опять-таки выход есть. Комариху подпускают к мышам или кроликам, которым впрыснули радиоизотопы. Комары же дегустируют сахарный сироп с меткой.

Низкие концентрации радиоизотопов не вредят комариному здоровью, не меняют длительности жизни. И при всем при том радиоактивность комарих вдвое выше, чем самцов. А вот как радиация расползается по фигуре: голова – 5–10 %, брюшко самок – 45–55, ноги – 10–25, крылья – 0,5–0,2 %…