Соседи. Мир за стеной

– Почему в ночных землях всё гниёт? – спросил Евгений Петрович, поднимаясь на ноги вслед за товарищем.

– Потому что мы не отвергаем время, как трусливые последователи Хана-Хурмаса! Потому что процесс гниения – это медленный огонь, перерождающий тела. Все мы, – Лиманович раскинул длинные руки, став походим на карикатурное изображение распятого Христа, – когда Ата-Улан обретёт новое тело, мы тоже получим новые тела, в благодарность за свою службу. Великая армия темноты спрятана в этих стенах, став единой квинтэссенцией мрака [авторская отсылка «Квинтэссенция мрака»], в этом регионе! И я…

– Очень любишь болтать, – Цырен кинул фонарь навстречу существу из тьмы, отвлекая внимание говорливой нежити.

Лиманович отстранился, пропуская фонарь мимо себя, отчего коридор мгновенно погрузился в полутьму, после чего легко перехватил руку Цырена, с клинком, остриё которого замерло буквально в нескольких сантиметрах, от виска кандидата. Второй рукой, также легко, мёртвая тварь перехватила удар Евгения. Три тела схлестнулись в борьбе, перекатываясь из стороны в сторону по пространству коридора.

Лиманович был невероятно силён. Его гнилые мышцы и связки, трещали и ломались, но наносили сокрушительные удары по шаману и доктору, заставляя их отступать в зал:

– Он чересчур силён! – Цырен, на пределе реакции, отбил выпад кандидата, отступая к окну, – мы не пройдём.

– Что предлагаешь? – даже обновлённой реакции Евгения Петровича еле хватало, чтобы отразить удары.

– Выйти в окно.

– С ума сошёл.

– Сошёл! Ты первый!

Прыснув керосином себе под ноги, Цырен чиркнул кресалом, заставляя доски пола вскипеть новым огнём. Лиманович тонко завизжал, отступая на несколько шагов от яростного огня. Взмах руки шамана и фонарь, брошенный в темноту, стремительно рванул обратно, следуя зову своего хозяина, неся на своей поверхности множество насекомых, которые отваливались гроздями, не в силах загасить пламя. Этот же фонарь, пулей пролетев мимо, разбил оконное стекло, впуская в и без того холодную квартиру стылый, пронзающий ветер степей.

Евгений Петрович прыгнул вперёд, минуя балкон, заваленный книгами и фолиантами. Вслед за ним выпрыгнул Цырен, за секунду до того, как стекло срослось вновь, сливаясь в мутный монолит. Лиманович бесновался за окном, не в силах пробить преграду. Его кулаки беззвучно тарабанили по мутной поверхности, а кривляющийся рот изрыгал проклятия, смысл которых не проникал сквозь вневременную преграду.

– Кричи, кричи, – Цырен поднимался на ноги, потирая плечо, ушибленное при падении, – это всё равно, что кричать через века.

– А может через тысячелетия, – с кряхтеньем поднимался доктор, вслед за товарищем.

Великие и бескрайние ночные Земли встречали новых, непрошеных гостей, мертвенным молчанием.

Глава 7. Ночные земли

– Куда теперь пойдём, Иван Сусанин? – шутя, Евгений Петрович старался сохранить хотя бы видимость присутствия духа.

– Дом изменился с этого ракурса. Очевидно, если мы обойдём строение, то сможем прийти прямиком к Ата-Улану. Первый коридор с ночной стороны должен быть самым древним и самым старым, если смотреть с нашей. Следуя логике, можно предположить, что существо из иного мира обитает именно там.

– Логично, – согласился Евгений Петрович, оглядывая многометровую глыбу чёрного, обожжённого кирпича – именно так выглядел дом с другой стороны мироздания.

С этой стороны, зияющие провалы окон второго и последующих этажей были пусты. Тёмные, мрачные тени, мимолётными призраками, показывались в оконных проёмах, исчезая в Небытие – крайне неумелая пародия на жизнь обычных, живых соседей. Первый шаг путешественников по Ночным Землям, ознаменовался плотным, чёрным облачком гари, в которое превратилась чёрная трава, осыпаясь в прах. Единственные обитатели этого мрачного, серо-чёрно-белого мира – крупные, жирные двухвостки, убегающие вдаль по почве каменной твёрдости.

– Интересно, чем они питаются? – Евгений Петрович, понимая азы психологии, понимал, что разговор на отрешённую тему может помочь сохранить самообладание.

– Либо друг другом, либо трупами. Я видел ещё мух, тараканов и мокриц на пути сюда. Насекомые – вот кто пережил конфликт и живёт сразу в двух временах. За неимением конкурентов, их популяция разрослась настолько, что своими телами они обеспечивают себе же пищу.

– А вы, батенька, биолог.

– Кстати, по образованию я юрист, так что, уважаемый доктор, не вы один можете похвастать дипломом.

– Прости. Не хотел обидеть. Просто подбадриваю себя.

– Понимаю.

Бубен Орлова – единственный защитный предмет, оставшийся в живых, тихо гудел не переставая, отчего его пришлось оставить за домом, чтобы не привлекать лишнего внимания. Брошенный инструмент почернел, сжался в размерах и вскоре развалился на части за спинами путников, съедаемый процессом гниения.