Соседи по планете Млекопитающие

Кажется, все у этого зверя приспособлено к морской жизни, точнее, к полуводному образу жизни: обтекаемое туловище, высоко посаженные на узкой голове глаза, длинная шея и широкие лапы, служащие отличными веслами. Как медведь плавает и ныряет, мы уже говорили. Но и бегает белый медведь совсем не плохо. Правда, бегать он может только зимой — летом медведю жарко: даже при короткой пробежке у него резко поднимается температура. И дело не только в толстой, теплой шубе, хотя и она играет не последнюю роль в теплообмене. Но ведь если вспомнить других медведей, и у них шкура ненамного хуже. У белого медведя, кроме шубы, очень большую роль играет ее «подкладка» — подкожный жир, который и греет медведя и помогает ему переносить бескормицу, если такая случается. Особенно важен подкожный жир для медведицы, становящейся матерью. Самцы и не собирающиеся рожать медведицы, (рожает медведица раз в три года), даже если охота окажется неудачной, какую-то еду все-таки себе найдут: подберут падаль, поймают птицу или песца. А если и поголодают какое-то время — тоже не беда. Иное дело медведица-мамаша: она ведь отвечает не только за себя, но и за продолжение рода. Поэтому к деторождению медведица относится очень серьезно. Во-первых, нагуливает жир (он поможет ей перенести многомесячную голодовку, во время которой медведица еще и кормит детишек).

Нагуляв жир, медведица отправляется в «родильный дом» — на берег. У медведиц есть излюбленные места, например остров Врангеля или Земля Франца Иосифа, где в иные годы насчитывают по две сотни берлог. Берлогу медведица выкапывает в снегу, на подветренной стороне горы или холма. Поначалу это небольшая ямка, в которую медведица ложится. Первая же сильная вьюга занесет медведицу снегом, образуя над ней толстую снеговую крышу. После этого медведица начинает благоустраивать свою берлогу — сделает коридор, жилую комнату, уборную (белые медведи очень чистоплотны). Затем проделает выход. Обычно выход из такой берлоги располагается ниже уровня «жилой комнаты», так что теплый воздух остается в берлоге и в ней всегда тепло. Это очень важно, потому что медвежата хоть и рождаются в шубках, постоянно мерзнут и мамаше приходится все время согревать их. Пройдет не меньше месяца, пока медвежата откроют глазки и перестанут дрожать. Но мерзляками они остаются еще долго. Лишь месяца в четыре вылезут они из берлоги и впервые в жизни увидят солнце, которое в это время на их родине не заходит круглые сутки. И начинаются у малышей «медвежьи университеты» — обучаются они всем медвежьим премудростям. Обучение продолжается полтора-два года и состоит в том, что медвежата неотступно ходят за мамашей, подражая ей во всем. Обычно медвежат двое, реже трое, совсем редко четверо, а у молодых медведиц, впервые ставших матерями, — один.

Полярное лето коротко. Но тем не менее за это время медвежата достаточно подрастают — в августе весят 60–80 килограммов (рождаются они 750-граммовыми, из берлоги вылезают 10-килограммовыми). Подросшим медвежатам берлога уже не нужна, и вместе с матерью они карабкаются по торосам, неутомимо бродят по льдинам, уходят очень далеко от берега, переплывают широкие полыньи и разводы, если такие встретятся им на пути. Они еще медвежата, но уже и настоящие белые медведи. А жизнь белого медведя очень суровая и довольно однообразная. Основная задача всей жизни — быть сытым.

В отличие от других медведей, белые — хищники настоящие: где им найти растительную пищу в Арктике, да еще на льду, по которому они бродят всю долгую зиму? Значит, надо охотиться. Охотиться на тюленей. С удивительным терпением лежит медведь у лунки, в которой время от времени появляются головы тюленей, выныривающих, чтобы глотнуть воздух. Белый медведь на льду незаметен. Только черный нос да черные глаза могут выдать его. И, будто понимая это, медведь прикрывает лапой морду. Лежит медведь на краю лунки — не шелохнется. Но вот появился тюлень. Молниеносный удар лапой — и тюлень с проломленным черепом уже выброшен на лед. Обычно медведь съедает шкуру и жир. Остальное ест, только если очень голоден. Поел, отдохнул и пошел дальше. Куда? Никто, даже он сам, не знает. А может быть, знает? Может быть, бродит медведь не просто так, а ходит по каким-то только ему известным дорогам? Вполне возможно. Во всяком случае, уже установлено, что медведи, бродя по дрейфующим льдам, всегда двигаются в противоположную дрейфу сторону, хотя льды во время дрейфа описывают замысловатые кривые. Однако медведь постоянно выбирает совершенно точное направление.