Соседи по планете Земноводные и пресмыкающиеся

Первые сведения об этой ящерице привез еще Джеймс Кук, но ему не поверили. Впрочем, на то были основания. «Говорят, что в Новой Зеландии есть ящерицы громадной величины, — писал Кук, — что они бывают длиной в 2,6 метра и толщиной с человека, что они нападают порой на людей и съедают их». Однако и позже, уже в 30-е годы XIX века, когда немецкий путешественник и зоолог Диффенбах собрал о туатаре достаточно сведений и в дополнение к ним привез в Европу живую ящерицу, ученые все-таки не оценили ее по-настоящему. О том, что ящерица эта необыкновенная, да и вообще — не ящерица, узнали лишь через двадцать лет, когда английские зоологи подробно изучили ее и описали под именем гаттерии. Вот тогда-то и стало ясно, что ни в один из существующих отрядов гаттерия войти не может. Впоследствии, при более подробном изучении этого животного, стало еще очевиднее, что оно требует особого места в зоологической классификации. Ну, на самом деле, если это ящерица, то почему ребра у нее похожи на ребра крокодилов и птиц? Если она близка к крокодилам, то почему у нее сердце чем-то напоминает сердце рыб? Имеется немало и других черт, роднящих этих животных с представителями самых разных классов. В то же время у гаттерии есть и то, чего нет ни у кого, — например, ярко выраженный третий глаз, но нет каких-то органов, которые имеются у всех позвоночных животных. Наконец самое главное: когда сравнили скелет гаттерии со скелетами животных, обитавших на Земле примерно 200 миллионов лет назад, то убедились, что они принципиально ничем не отличаются друг от друга. А если и есть какие-то различия, то настолько ничтожные, что и говорить о них не имеет смысла. Значит, гаттерия, живущая сейчас на Земле, совершенно не изменилась в течение многих миллионов лет.

Мы часто говорим «живое ископаемое», как-то привыкли к такому определению. А ведь это — удивительное и еще трудно объяснимое явление.

Земля наша — планета отнюдь не спокойная и не отличается постоянством. За миллионы лет происходили катастрофы, менявшие «карту» планеты, — образовывались моря и океаны, горы и равнины, в то же время исчезали материки и буквально проваливались горные хребты. Хаос сменялся порядком, а порядок — снова хаосом. За это время менялся не только климат, но и состав воздуха на планете, не говоря уж о тех колоссальных изменениях, которые претерпел растительный и животный мир в целом и отдельные их представители в частности. И вот на фоне всего этого одно животное сохранилось в абсолютно «первозданном» виде. Правда, сохранилось относительно: планетарные катаклизмы гаттерия пережила, а вот «катаклизмы» цивилизации не выдержала. Когда поселенцы стали осваивать Новую Зеландию и близлежащие острова, для гаттерии наступили черные дни. И не столько потому, что ее уничтожали, — в принципе она никому особенно не мешала, а в пищу употребляли ее лишь аборигены. Нет, гаттерию погубили крысы, завезенные европейцами, и кошки, завезенные ими же для борьбы с крысами, одичавшие собаки и свиньи. Все они уничтожали либо яйца, либо молодых гаттерий (на взрослых нападали не всякие, так как у этих крупных, более полуметра, животных, кроме острых шипов, имеются и довольно острые зубы). Сильно повлияло на гаттерий и уничтожение растительности, к чему приложили руки люди, чему способствовали и многочисленные, бродящие без присмотра козы. Короче говоря, за несколько десятилетий человек сделал то, что природа не могла сделать за миллионы лет — почти полностью уничтожил гаттерий. Уже в 1867 году ученые начали проявлять серьезную тревогу за судьбу гаттерий — появились статьи, в которых говорилось о том, что скоро ее придется причислить к вымершим животным. Тревога была не напрасной — к тому времени в Новой Зеландии гаттерию уже полностью истребили, и сохранилась она лишь на нескольких мелких островах.

Возможно, она исчезла бы и там, если бы не был принят закон, охраняющий этих животных. Сейчас за убийство гаттерий строго наказывают, вывозить их запрещено даже в зоологические сады. Вот почему так понятен восторг Даррелла, получившего возможность увидеть этих животных в естественной обстановке.

«Мне они показались прекрасными, — пишет Даррелл, — основная окраска кожи зеленовато-бурая, с серовато-зелеными и зеленовато-желтыми пятнами и полосами. Вдоль спины, от головы до основания хвоста, тянется гребень (причем у самца он шире и выше, чем у самки), он состоит из маленьких треугольников белой кожи, полностью напоминающих бумагу. Хвост украшают твердые шипы такой же формы, но если они по цвету не отличаются от хвоста, то гребень будто только что прошел отбелку. Самцов отличает тяжелая царственная голова и огромные черные глаза — настолько большие, что они напоминают совиные».