Соседи (СИ)

— Ничего, что я еще здесь? — осторожно поинтересовался Егор. Под взглядами коллег хотелось куда-нибудь незамедлительно провалиться. Нет, не куда-нибудь, а желательно сразу в Преисподнюю. Такой реакции он никак не ожидал, и чувство вины тут же затопило нутро по самое не хочу. Почему всю жизнь он приносит людям одни проблемы? Зачем так близко к сердцу принимать-то? Оно того не стоит. А уж он не стоит тем более. Завтра забудут.

— Стой-стой, слушай! Может, и до тебя дойдет! — рявкнула Аня, окатывая его уничтожающим, полным ожесточения взглядом, расстреливая прямо на месте. Пулеметной очередью. «Тра-та-та-та-та-та-та!» — Намылился, блядь!

Игорёк, знатно прифигевший от внезапного выплеска всегда веселой и спокойной вокалистки, косо взглянул на Егора:

— Да понял я тебя, понял, Анют. Не кипятись, — примирительно протянул он. — Я, вообще-то, на вашей стороне. Просто казалось, что Егор и один прекрасно справляется. Братан, ты чё, сразу-то сказать не мог, что вопрос ребром стоит? Ща мы ему втроем всё объясним.

«Я полтора месяца чем, по-твоему, занимался? В молчанку играл? Или, может, я неясно выражаюсь?»

Егор изобразил на лице признательную улыбку, не ощущая ровным счетом никакого облегчения.

Объясняй, не объясняй — на его решение это не повлияет никак. Сейчас они дообъясняются, а дальше вариантов два. Первый: Олег поступит как мудак и гордо хлопнет дверью аккурат перед концертом — но это ладно, переживут, — и тогда Егору самому придется потратить время на поиски гитариста себе на замену. Второй: Олег уймется, прислушается к доводам звучащих хором голосов, откажется от выпендрёжа, за пару месяцев впитает видение лидеров группы, и уйдет Егор с чистой совестью. Анюта успокоится и не будет гнать коней.

Вариант третий — что они морды друг другу за два-три месяца успеют начистить — не рассматривался. Хотя бы ради Ани стоит постараться удержаться в рамках приличий.

…

Очнувшись от тягостных дум, Егор автоматически бросил взгляд на часы: почти час ночи.

К часу ночи их спальный район засыпал, наступало благословенное, но скоротечное время безмолвия и покоя. Лишь с площадки, бывало, доносился гогот тусующихся подростков, оккупировавших ее с уходом детворы. Однако сегодня блаженную тишину ночи не нарушало фактически ничего, только кузнечики где-то в листве стрекотали. Свет на соседнем балконе наконец погас, он и не заметил момента. Если сейчас выйти на улицу и поглядеть на дом, то обнаружишь четыре-пять светящихся окон. У Саши на шестом — этот не спит часов до трех, программирует. У Димы на восьмом — этот торчит у телека до победного в компании бутылки водки, непременно засыпая в процессе. Придешь к нему утром, послушаешь под дверью поставленный голос диктора новостей, но до самого не дозвонишься, не достучишься. И у Светланы Анатольевны на первом. Чем летом в час ночи занята учительница математики Светлана Анатольевна, Егор без понятия, но факт остается фактом — свет горит. Свет горит у баб Нюры, баб Нюра боится спать без света.

«Дом стоит, свет горит. Все окей»{?}[Земфира — Окей? // Сама Земфира отсылает к Цою]

Что объединяет всех четверых? Глухое одиночество. Вот такая совсем не странная закономерность. Пятым окном станет его собственное.

Сегодня столь привычная для него тишина звучала минором, звенела сожалением, невнятным чувством тоски по чему-то упущенному в жизни. А нехватка рядом живой души ощущалась особенно остро. Этой ночью Корж, избаловавший его своим присутствием, предпочел остаться со своими — и Егору почудилось на мгновение, что он понял мотивы этого кота: хвостатый приходил туда, где был нужнее. Вот сейчас наверняка рядом с малой трется, наверняка где-нибудь в районе головы шапкой свернулся и лечит.

И предъявлять ему за это, пусть и мысленно, — верх эгоизма. В этой квартире Коржик свое уже отработал. За минувший час поутих и нестерпимый зуд немедля предъявить Стрижу за то, что не провожает свою зазнобу до двери. С чего Егор вообще взял, что вечер они провели вместе? Откуда такие выводы? Ну пришла позднее обычного домой, мало ли где была.

«…Ну как так-то? В ментовку она не пойдет… Ну не хвостом же за ней таскаться! Сам ей баллончик этот куплю…»

«………..»

«…Да блядь! Подумай о чем-нибудь еще!»

И впрямь — как это так вышло, что он уже третий час на балконе торчит? Чересчур много внимания последнее время распыляется на окружающих — тех, кто чутка поближе был, тех, кто о своей роли вдруг нечаянно напомнил, и тех, кто никогда не играл и не сыграет в его жизни ровным счетом никакой. Слишком много внимания уделяется вопросам, которые не должны иметь первостепенного значения, но незаметно, крадучись, его приобретают. Ненужным, тревожащим размышлениям. Для чего? Ради света? Света захотелось? А дальше как? Зачем приближаться, зачем подпускать? Чтобы потом опять двадцать пять, чтобы болело сильнее? В первый-то раз ощущений не хватило, да? Забыл, как оно? Не хочет в ментовку? Окей. Купит баллончик — и всё. Хватит. Через несколько дней выступление — вот на чем нужно сосредоточиться. И он сосредоточится. Сосредоточится прямо сейчас!

Аминь.