Соседи (СИ)

Знает она этот лёгкий прищур: он означает, что в чьей-то вихрастой голове запускается режим «Сбор и запись информации для возможного последующего анализа». Когда она ему на задир всяких жаловалась, он ровно с тем же выражением лица слушал. А потом задиры как по волшебству меняли мировоззрение.

— Из интернета, — нехотя призналась Уля. Казалось бы, а что такого? В современном мире знакомиться и общаться онлайн – обычное дело, все так делают. А некоторые вообще давно перестали признавать другие способы знакомств. Но именно с Егором обсуждать каких-то мужиков не хотелось. Если бы не необходимость попасть к метро, фиг бы она ему про Тома что рассказала!

— Tinder?.. — с каким-то то ли недоверием, то ли брезгливостью, то ли разочарованием уточнил он. Брови снова поползли – туда, откуда их никогда не видно, – на лоб.

Ульяна вспыхнула. Какой еще к чертям собачьим Tinder? Он за кого её держит? Хотя… Если такими темпами продолжать, совсем скоро и до Tinder дойдет. Будет ходить на свиданки с кем попало! Каждый грёбаный вечер! И выбивать из головы некоторых там. Язв.

— Кружок по интересам, — пробормотала она, чувствуя, как щеки заливает предательский румянец. — Давно общаемся…

— А. Ясно. Меня обычно на полдня хватает, а потом всё, до свидули. Одно и то же… Скука, — задумчиво протянул Егор. Нахмурился и опасливо покосился на неё. — Надеюсь, вы не в пустынном парке встречаетесь?

«До свидули», — болезненно поморщившись, мысленно передразнила его Ульяна. Строчки «Фанка» сами полезли в голову: «Это было вчера, а теперь дверь вон там, до свидания…»

— Нет, в центре… — ответила она рассеянно. Где они с Томом встречаются, кстати? Рядом с Егором из черепной коробки всё напрочь вылетает. Уля, честно говоря, до сих пор не понимает, как нюансы управления байком умудрились отложиться в голове? Там же перекати-поле катится, когда он так близко.

— Могу подбросить, мне тоже в город, в пару мест надо заскочить. А вообще, давай-ка ты…

Раздавшаяся телефонная трель не дала ему закончить начатую мысль. Чертыхнувшись, Егор полез в карман, изъял смартфон, уставился на экран, извинился и, ответив коротким: «Да», отошел в сторону. Уля, проводив его долгим взглядом, выдохнула, достала свой и проверила переписки. Глухо. Юлька молчала, как партизан. Всё плохо. Нет, «плохо» – неправильное слово. Это – катастрофа.

Судя по тому, что сосед вернулся мрачнее грозовой тучи, в его жизни тоже что-то резко разладилось.

— Баб Нюра загремела в больницу, — напряженно сообщил он. — До метро я тебя довезу, а потом, видимо, туда. Когда там у нас часы посещений?

— С шести до семи? — предположила Ульяна озадаченно. Черт знает, на самом деле, но вроде так. — Ты, наверное, уже не успеваешь… Что-то серьезное?

— Я, если честно, не понял, связь барахлит. Ладно, посмотрим. Поехали.

Как же быстро способно меняться настроение. Только-только улыбался и подтрунивал, и вот уже, считай, лица нет. А про неё и говорить нечего: если попробовать перечислить состояния, через которых она сегодня благодаря ему прошла, пальцы на руках закончатся. От эйфории до желания уничтожить за испытанный страх, от подъема сил до паралича. Потеющие ладошки, учащенное сердцебиение, горящие щеки, дрожь в коленках. Добавь к этому потерю аппетита и головы, добавь неоправданно сильное беспокойство, и… Похоже на болезнь. Возможно – неизлечимую.

— Да… — глубоко вздохнув, согласилась Ульяна. — Поехали…

***

Очередь в этих местечковых супермаркетах под вечер собирается – на ползала. И, как специально, работает единственная касса. Уже половину пути до заветного выхода из магазина преодолел, но, как назло, впереди какая-то бабуля, а лента с горкой завалена пакетиками с картошкой, морковкой и луком. В общем, всё колом встало. Народ вокруг начал роптать, требуя позвать еще одного кассира.

Егор чувствовал, как и сам заводится. Перед тем, как разъехаться каждый по своим адресам, они с малой притормозили у кафешки, куда заглядывали за кофе перед полигоном. Ульяна все же решила, что рассекать по Москве в мотокомбезе не комильфо и что на эту свою не терпящую отлагательств встречу она должна явиться в более презентабельном виде. Стесняшка, блин! А он решил не терять времени в ожидании и направился в ближайший магазин за сигаретами и чем-нибудь съестным для баб Нюры. И встрял. Честно говоря, сейчас желание Егор испытывал лишь одно: бросить чертову корзинку с апельсинами и водой посреди зала и выместись на улицу. Но упрямо выстаивал, вдыхая и выдыхая на четыре счета и то и дело сбиваясь, потому что мысли уводило в сторону.

В основном, в сторону баб Нюры – последние лет десять человека глубоко одинокого и потому не рассчитывающего ни на кого. Только на «мальчика» из соседнего подъезда, с которым она знакома еще со времён переезда его семьи в Москву и который периодически навещает старушку в попытке немного скрасить её одинаковые тоскливые будни. Попав в больницу, она позвонила ему, потому что… Ну, потому что больше некому.