Соседи (СИ)

В общем, реакцию мама выдала ожидаемую. А уж когда Уля призналась, кто именно решил их проблемы, и вовсе пришла в экстаз. В кавычках, конечно: эти кавычки на лбу её проступили неоновым маркером. Оттаяла мама лишь на следующее утро, когда сама пошла в душ.

— Ну-у-у, если его можно снять, — задумчиво протянула она за завтраком, — то пусть уж повисит. Спасибо.

— Передавала тебе спасибо, — хмыкнула Ульяна, завороженно наблюдая за густыми длинными ресницами, что несколько секунд назад прикрыли его глаза от встречного взгляда. Загородился, спрятал что-то. — А папа, кстати, – привет. Давно здесь колупаешься?

После сольника в Егоре неуловимо что-то изменилось, но что конкретно, понять Уля никак не могла. Он будто бы стал еще сдержаннее, еще молчаливее, еще… осторожнее. Будто глубже ушел в себя. Может, у неё паранойя, но ей мерещилось, словно он отступил на шаг. Вроде по-прежнему слушал её, но за минувшую неделю пару раз успело сложиться впечатление, что не слышал. Вот как сейчас.

— Часа полтора, — спустя долгие секунды молчания откликнулся Егор. Очнулся, наконец. Чёрт знает, о чем он там думал. Чёрт знает, о чем он вообще последнее время думает, но Улю эта внезапная лёгкая отстраненность, эта не пойми откуда взявшаяся вуаль в глазах напрягала: она укрывала его мысли. Последний их более-менее открытый разговор состоялся по дороге к полицейскому участку. После концерта они даже на покатушки ни разу не выезжали: сам он не звал, а она стеснялась откровенно навязываться и покушаться на его время.

«Полтора? Ты хоть ел?.. Нет, конечно!»

Спустив с плеча рюкзак и раздраженно отправив под мышку мешающий обзору содержимого увесистый том, Ульяна достала завернутый в бумагу сэндвич.

— Держи-ка. Тунец.

Ну ничего она не могла поделать с этим желанием лишний раз чем-нибудь Егора накормить, пусть ничто в его виде и не намекало на то, что он нуждается в заботе. Здоровый, крепкий парень в самом расцвете сил. Это не лечится, всё.

— Малая, — Егор вновь настороженно вскинул брови и склонил голову набок, — долго ещё ты меня подкармливать собираешься? Думаешь, я святым духом питаюсь?

— Да, — ответила Уля без обиняков. — Именно так я и думаю. Вообще не понимаю, зачем тебе холодильник, если там все равно никогда ничего нет.

Правда! К нему как ни приди, ничего, кроме каких-нибудь фруктов, овощей и сыра, которыми можно быстро перекусить, не обнаружишь. Иногда находятся яйца, молоко или кефир, но в целом всё это время в Ульяне крепнут подозрения, что в холодильнике Егора за эти пять лет свела счеты с жизнью добрая сотня отчаявшихся хоть чем-нибудь поживиться мышей.

Спорить Егор не стал, понял, видимо, что пойман.

— Ладно, спасибо. Что там у тебя? — кивнул он подбородком в сторону книжки у Ули под мышкой.

— Бакман, — ответила она охотно. — История про одного пытающегося свести счёты с жизнью… пенсионера, — Уля хотела добавить деталей, рассказать, что герой романа очень скучал по умершей жене, которую любил до безумия, но в последний момент провела внезапные параллели и резко передумала. — Ничего такого уж особенного. На мой взгляд, есть у него вещи и более цепляющие.

— Ну, в целом согласен, — ловко расправляясь с оберткой, отозвался Егор. — Но и «Уве» тоже ничего. Про одиночество. Отзовется тем, кто с этим состоянием знаком.

«Господи, Егор…

… … … … …. …

…Согласен?»

Беспорядочный рой разнообразных мыслей бесцеремонно ворвался в голову, развеяв мерцающую дымку наваждения. По мере осознания только что услышанного глаза сами распахивались шире и шире. Егор свои, напротив, чуть прищурил. Так он обычно делает, когда наблюдает, внимательно слушает, попутно что-то обмозговывая, или пытается эти самые мысли «увидеть». Ту, что об одиночестве, Ульяна поспешно задвинула в сторону, испугавшись, что сейчас-то он в её взгляде всё и обнаружит. Но есть и вторая, не менее назойливая. Вот как? Согласен? Интересно. Вообще-то Ульяна была уверена, что с чтением Егор давно завязал. Во-первых, в его квартире Уля заметила одну единственную книгу – в спальне, когда переодевалась в мотокомбез. И это точно был не Бакман, этого автора она узнала бы по обложке. Во-вторых, он, на минуточку, целый шкаф в библиотеку сдал! Не выказав по данному поводу никаких сожалений.

И в то же время… одни из самых ярких и трепетных воспоминаний детства – это воспоминания о том, как Егор читает ей книги и комиксы на все голоса.

— Читал, значит? — пробормотала Ульяна. Такой глупый вопрос, понятно же уже, что да. Но иногда в состоянии шока чего только не ляпнешь.

— Да. Кто ж его не читал? — искренне удивился Егор. — Его философия мне понятна. «Можно тратить время на то, чтобы умирать, а можно – на то, чтобы жить», — непринужденно процитировал он «Уве». Удивительное дело: вот только вчера вечером глаза, скользя по строчкам, зацепились за эту самую мысль, а сейчас её озвучил он. — Умный дядька этот Бакман.

«Фига себе…»