Соседи (СИ)

Не прочитав в глазах напротив ни возражений, ни согласия, Уля бросилась к себе: огромная коробка с лекарствами у них хранилась на кухне, на одной из верхних полок шкафа. Набита она была всем подряд: от извечного в этом доме валокордина и средств от расстройства желудка до снотворного и разжижающих кровь препаратов. Достав аптечку и чуть при этом не полетев со стула, – прямо как мама в мае, когда за солью для этого «горя лукового» лазила – изъяв оттуда бинты, пластыри, мирамистин, перекись, йод, всё, что могло пригодиться, Ульяна сгребла добро в первый попавшийся на глаза пакет и ринулась назад.

Дверь он оставил открытой – спасибо! В квартире тихо играла какая-то музыка, а в ванной шумела вода. Уля крикнула, что вернулась, пролетела в большую комнату и вывалила принесенное добро на стол. Выдохнула и огляделась. Испорченные джинсовка и футболка валялись на полу у дивана, а рядом, сложив на них лапы и голову, лежал Коржик. Кот словно бы успокоился, и Уле невольно подумалось, насколько же он всё-таки удивительное создание. Выходит, сам момент почуял… И сошел с ума в своей кошачьей тревоге. Коржик, например, всегда знает, когда возвращается мама: садится под дверью минут за десять до её прихода. Коржик уже демонстрировал свое чутье в ночь сольника. А после того как Уля с Егором в парке на утренней пробежке столкнулась, вообще неделю в этой квартире жил. Но чтобы так…

— Спасибо, — прошептала Уля, присев на краешек дивана и почесав кота за ушком. Тот в ответ лишь проворчал что-то недовольное. Хвост нервно заходил туда-сюда.

Егор в душе. Честное слово, она не понимала, как в таком состоянии можно найти в себе силы еще и до душа доползти. Казалось, он должен был упасть раненым солдатом вот на этот самый диван и провести так ночь. Казалось, всё очень и очень хреново. Казалось, в таком состоянии он не сможет даже повязку нормально себе наложить, не то что… А он в душ пошел… В душ!

Мысли текли, текли и плавно перетекли совсем в другое русло. Ульяна ужаснулась собственной испорченности: они звучали неуместно в принципе, а уж в этой ситуации вообще абсолютно неприемлемо. Одёрнув себя, Уля решила, что, когда Егор выйдет, будет куда-нибудь смотреть, в окно, например. Лучше бы о повязках и первой помощи подумала, в самом деле. Но вот тут-то и загвоздка: об этом она не знает ничего, содержание параграфов учебника ОБЖ давным-давно выветрилось из головы. Все, что она умеет – пластырь более-менее аккуратно наклеить. Зато в травмах понимает Том! Так он, по крайней мере, сказал. Да, ответа так и нет, но, может, хотя бы аудио его ускорит. Голосовых ему Ульяна ещё не записывала, сразу должно понятно стать, что что-то важное. Вот сейчас он нужен ей просто как никогда!

19:42: Кому: Том: Срочно!

19:42: Кому: Том [аудиосообщение]: Том, прости, но ты мне опять нужен! Тут Егор… Сосед! Я ещё точно не знаю, какие травмы… Визуально – порезы… Бровь сильно рассечена, висок тоже, там всё в крови… Ссадины на лице и руках, куртка разодрана. Больше пока увидеть не удалось, в душ пошёл. Может, что-то и отбили… Ай! Корж, ты офигел?! … Извини, кот мой… Озверел! В общем, я как добьюсь от него хоть чего-нибудь, так уточню тебе. А пока расскажи, пожалуйста, как правильно обработать порезы? В каких случаях нужно зашивать?

Отправила телефон в карман, мысленно простила перенервничавшему Коржику неожиданную атаку на ногу, прикрыла глаза и, откинувшись на спинку дивана, попробовала сосредоточиться на музыке. Мягкий женский вокал пленил, помогал немного успокоиться, погрузиться в атмосферу и забыться. Разбегающиеся во все стороны мысли мешали точно уловить смыслы, однако сознание песня будоражила. Лирическая героиня рассказывала о том, как наблюдает за появлением незнакомца в заполненной людьми комнате. Как чувствует его стремление хотя бы на одну ночь стать другим. И как осознает, что он никогда не признается, что это желание преследует его по пятам.

Шум воды прекратился. Уля надёжнее обняла себя руками, взывая к остаткам самообладания: не дёргаться, сидеть и спокойно дожидаться появления друга пред её очи. В конце концов… Она предупредила его, что вернется, а потом предупредила, что вернулась. В конце концов, она взрослая девочка, не упадёт в обморок в случае чего. Надеется… Она вообще здесь, чтобы помочь!

Вторая композиция тоже настраивала на расслабление. «Эй!». Легкая, летящая, игривая, немножко наивная и в то же время интимная, поднимающая внутри тёплую волну. Начинала девушка, но со второго куплета прорезался и мужской голос. Ну как прорезался? Звучал еле уловимый намек на присутствие рядом мужчины. «…Между нами, должно быть, дьявол. Дыра в моей голове. Дыра у двери. Дыра в кровати. Эй, ну где же ты был? Если ты уйдешь, я абсолютно точно умру. Прикован. Ты прикован. Прикован, не так ли?». Душа выражала с посылом полное согласие. Абсолютно точно умрёт…