Соседи (СИ)

Лица Егора в тот момент Уля, к сожалению, не видела, а хотелось бы. Судя по патоке в голосе, выражение на нём, скорее всего, было каменным, разве что уголок губы дёрнулся. Стало предельно понятно, что им не привыкать. И что оба – и Аня, и Егор – умеют лавировать, показывая толпе, где проходят границы между дозволенным и неприемлемым. И при этом ещё и относительное дружелюбие умудряются сохранять.

Может, и зря. Ты можешь быть публичным лицом, тебе к подобному, возможно, не привыкать, но в первую очередь ты остаешься человеком со своими чувствами – таким же человеком, как и все остальные. Что оба вокалиста и продемонстрировали, стоило группе скрыться с глаз зрителей. Аня с возмущенным восклицанием: «Нет, ну ты видел?!», тут же кинулась за утешением к Косте. А Егор пусть и хранил беспечную улыбку, однако первое, что услышала Ульяна, стоило ей попасть в его руки, было:

— Давай заставим этого остряка нас запомнить.

Он произнес фразу тихо, на ухо, уголки губ тянулись вверх, но звучало как сквозь зубы. Маска беззаботности предназначалась для коллег, а ей достались истинные эмоции.

— Не понравился он тебе, да? — усмехнулась Уля, думая о том, что не прочь ведь и «заставить».

— Ещё утром, — фыркнул Егор. — Может, если бы он на тебя так бесцеремонно не пялился, я бы мимо ушей пропустил. Но сам нарвался.

— Да он просто завидует, — запуская пальцы в волосы и вновь отлавливая себя на понимании, как скоро успела соскучиться по рукам, пробормотала Ульяна. Время неумолимо текло, времени было на них плевать, мысли о Камчатке давили. Две недели…

— Есть чему, — в ухо раздалось мурлыканье и в следующую секунду её уже крепко прижимали к груди.

Всё это будто не с ней происходило… Замереть и остаться… Но Игорь, которого хлебом ни корми, дай встрять, тут же испортил идиллию, причем самым бесстыдным образом. Хлопнув в ладоши, он обвёл присутствующих горящим взглядом и воскликнул:

— Эй, котятки! Успеете еще пообжиматься. Go на aфтерпати!

Большинство явно возражений не имели. Егор, однако, исподлобья скептически уставился на нарушителя спокойствия, а Аня так и вовсе решительно замотала головой:

— Ну не, без нас, — несогласно поджала она губы, а руки тут же обвились вокруг талии мужа. — У нас уже есть планы…

— Да погоди ты со своими планами! — игнорируя протест, отмахнулся барабанщик. — Еще не знаешь ничего, а уже нос воротишь! Короче, здесь в двадцати метрах костровое место. Прямо где мы запарковали фургон. Предлагаю сейчас быстренько загрузить инструменты и почилить. С гитарой и прочей лабудой, а?! Пледы у отеля подрежем. У них много, я видел. Как вам?

— Под лабудой косяк подразумевается? — проворчал Егор, даже не пытаясь замаскировать недовольство.

Игорь театрально закатил глаза, состроил забавную мину и перевел говорящий взгляд на Ульяну.

— Ну и зануду ты выбрала! Я тебя, Чернов, последнее время вообще не узнаю. Впрочем, твоя, Костян, не лучше, — разочарованно забубнил он. — Боже, с кем работать приходится! Не хотите с косяком, будет без косяка. Ну вы представьте себе просто!

«Просто представьте… Представьте…»

— М-м-м… Вообще, класс… — мечтательно протянула Уля. Романтичная натура в ней встрепенулась и живо дорисовала в воображении схематично намётанную Игорем картину. Это же… Бездонное звездное небо, уютное потрескивание хвороста, холодный сентябрьский воздух, но жар костра, бренчание струн и… И тёплые руки… Ну, или плед, если руки будут заняты гитарой.

Но лучше руки!

— Вот! Хоть один нормальный человек! — воскликнул Игорёк, глядя на неё, как на свою спасительницу. — Короче, погнали, нытики. В темпе вальса. Ещё вспоминать будете.

Егор обречённо вздохнул. Нахмуренные брови и сомнения в глазах намекали на то, что ему идея не кажется такой уж привлекательной.

— Ладно, — на выдохе произнес он, внезапно сдаваясь. — Тогда пойдем грузить.

***

Будет ли она вспоминать?

Да.

Каждую минуту рядом.

Будет вспоминать, как Игорёк и Егор довольно бодро загрузили фургончик, как Олег с Сашей притащили охапку веток из лесочка, а Женя, басист, – охапку шерстяных пледов из отеля. Как кутались в них только девушки: парни наотрез отказались.

Как взяли на костёр Анину гитару. Гирлянды лампочек над головой и скрип растянутого меж стволами сосен гамака. Пустой, но весёлый треп. Как самоотверженно пытался забыть о самокрутке в кармане барабанщик, и как вместо самокрутки по рукам пошла добытая где-то бутылка виски. Как, пытаясь взять от момента всё, решила сохранять голову ясной, как Егор сделал буквально глоток, и как согревались алкоголем остальные.

Как сбылась мечта о тёплых руках, как прямо над головой раскинулся космос, как и чувствовала себя, словно в космосе, и для счастья не требовалось больше ничего – она была полностью, бессовестно счастлива.