Соседи (СИ)

На присланной ей только что фото – сытая и довольная мохнатая морда, посреди которой красуется мокрый блестящий нос. Конечно же, холодный. Судя по всему, Корж таки получил своё и теперь переваривал, развалившись прямо на рабочем столе под мягким светом включенной настольной лампы. Положил голову на книгу, и обложку не разглядеть. Кажется, кое-кто стал слишком много этому хвостатому позволять.

08:06 Кому: Егор: Нечестно)

08:06 От кого: Егор: Что? =)

08:06 Кому: Егор: Я тебе себя, а ты мне – усы и хвост.

08:07 От кого: Егор: [медиафайл]

«Так-то лучше»

Это третье селфи, которое Ульяне удалось выцыганить у него чуть больше, чем за неделю. Дурашливая фотография, как и остальные две. Снятая на ходу, как и остальные две. Большую часть картинки занимала стена, а нижнюю её половину – стоящие дыбом вихры и широко распахнутые круглые глаза. Высунутый язык в кадр не влез, но Ульяна уверена, что без дуракаваляния в тот момент не обошлось. Сохранит в отдельной папочке.

Была не была.

08:09 Кому: Егор: Я скучаю

Очень! Каждую минуту, что не тратила на сон, она скучала – где-то там, глубоко внутри себя. Глаза смотрели на окружающую красоту и запечатлевали. Голова восторгалась, память впитывала, а сердце и душа не находили себе места. Уля постоянно думала о том, как бы ему понравилась Ключевая сопка, или Тихий океан и тот пляж с черным песком, или Авачинская бухта и «Три брата»{?}[Три базальтовые скалы, выступающие из воды, в форме столбов] или что угодно в этом удивительном крае. Всё пыталась представить реакцию, воображение рисовало себя в тех же местах, но непременно в его компании. Ведь ощущалось бы совсем по-другому. Воспринималось бы иначе. Если бы он был рядом, она впала бы здесь в состояние эйфории и экзальтации, ничем не замутненного счастья, которого в одиночестве достичь не выходило, хоть в лепёшку расшибись.

Незримо Егор постоянно рядом.

Незримого недостаточно.

И ночами Ульяна скучала тоже, но иначе. Вечерами, ночью и по утрам она мёрзла. Ей снились бесцветные, невыразительные, хаотичные сны, что стирались из памяти ещё до того, как поутру распахивались глаза.

Она скучала круглосуточно. По рукам, улыбке, голосу, глазам. По губам и теплу. По полётам. По молчаливой поддержке, его энергии, по отдающемуся в ухе стуку сердца. По состоянию умиротворения, упоения, ликования и экстаза, которые безостановочно сменяли друг друга в его присутствии. По буйству красок, по ощущению падения в бездну. Скучала. Так много нужно ему сказать…

Тремя словами.

За дверью раздались еле слышные шаркающие шаги. Это бабушка Галя пыталась прокрасться в сторону ванной так, чтобы не разбудить дорогую внучку, и совершенно при этом не догадываясь, что та уж почти полчаса как не спит. Завись всё в данном вопросе исключительно от бабули, дрыхла бы Ульяна до полудня каждый день. Притом, что сама баба Галя ежеутренне вскакивала по собственному внутреннему будильнику – с рассветом. Наверное, как и все пожилые люди. Почему старики встают так рано? Может, потому, что чувствуют – смерть близка. А им хочется продолжать жить, видеть, впитывать происходящее вокруг себя. Хочется успеть насмотреться и надышаться, взять от оставшихся лет или дней всё, что смогут. Вот и экономят время на сне.

Уле ужасно, ужасно стыдно перед своей бабушкой и всем миром, что она считала дни до возвращения домой, потому что бабушкина радость от её приезда и бабушкина любовь не ведали границ. Выражалась эта любовь по-всякому, но прежде всего в желании как следует единственную внучку накормить. Каждое бабушкино утро начиналось с колдовства на кухне, и сегодняшнее – не исключение: в воздухе снова витал запах только-только нажаренных блинов. Стряпня у баб Гали – ум отъесть. В Ульяне при взгляде в зеркало крепли подозрения, что привезет она домой хомячьи щеки и дополнительных килограмма три на боках. На такой исход намекало не только отражение, безжалостно предъявляющее ей неприглядную правду, но и любимые джинсы: между их пуговицей и пупком оставалось всё меньше и меньше свободного пространства. Однако же никаких сил сопротивляться бабушкиным блинчикам, сырникам, молочным кашкам и наваристым супчикам не находилось. Ничего, на спорте потом отработает.

08:18 От кого: Егор: По кому из нас двоих?

«Нормально?!»

Уля жадно втянула ноздрями воздух. Даже отвечать на этот пассаж не станет. По маме, блин, она скучает, что тут гадать? По «Андрюше» Юлькиному! По продавщице из ларька со сливочными стаканчиками!

Подумалось, что пора вставать. Задержится в кровати с телефоном в руке – и неизвестно еще, чем кончится. Как бы не смертоубийством. Резко откинув одеяло, Уля влетела в стоптанные тапочки и намылилась в ванную. С бабушкой Галей столкнулась прямо там.

— Доброе утро, бабуль! — целуя бабу Галю в щеку, поздоровалась она. — Вкусно пахнет!