Соседка

— Но у нее уже есть помощник, — сказал регистратор, сверившись с записями.

— Кто? — спросил он, думая о том, что ему делать, если это окажется Сесил.

— Элис, — тихо сказала Джулия, сидевшая в кресле на колесиках рядом с ним.

Дышала она прерывисто, была очень бледна, но крепко держалась за руку Пола, как делала это большую часть их поездки в город. Он стиснул ее ладонь, взглянул на их переплетенные пальцы, затем на нее.

— Хочешь позвать Элис? — спросил он. Джулия посмотрела ему прямо в глаза и покачала головой.

— Я хочу тебя.

Я хочу тебя! Это должно было заставить его бежать не оборачиваясь на другой конец света. Но это заставило его собраться и сосредоточиться. Пробудило самое лучшее — то, что всегда помогало ему в критических ситуациях. В таких ситуациях он бывал на высоте.

Справится и сейчас. Это необходимо. Это самый драгоценный опыт в его жизни. Внушающий благоговение. Джулия — единственный человек, который внушает ему благоговение.

Пол всегда восхищался ее добротой, открытостью, энтузиазмом. Она казалась ему мягкой, веселой и счастливой. Им было хорошо вместе.

Теперь Джулия была твердой как скала. Сильной и упорной.

Врач сказал ей, что роды начались преждевременно, что дети недоношенные, и им нужна любая помощь.

— Чем меньше обезболивающего, тем лучше, — объяснил он. — Мы же не хотим подавить их реакции и замедлить биение сердца.

Джулия слушала и кивала, вцепившись в руку Пола.

— Я могу в крайнем случае дать вам что-нибудь, — сказал врач. — Но лучше этого не делать.

— Я справлюсь, — заверила его Джулия, потом взглянула на Пола. — Говори со мной.

И он говорил. Они оба говорили — обо всем на свете. О ее детстве на ферме в Гринлоу, о юношеских шалостях Пола и его братьев, о переделках, в которые попадали Джулия и Элис. Он видел, когда у нее усиливались схватки. Он массировал ей спину. Давал кусочки льда. Разминал пальцы ног.

Схватки становились все чаще и сильнее. Ее тело трепетало и содрогалось. Она глубоко дышала и вцеплялась в его руки. Они смотрели друг другу в глаза и дышали в унисон.

Джулия не давала себе поблажки. Она черпала силы из глубоких внутренних ресурсов, и они помогали ей терпеть боль.

Минуты казались часами, и эти часы тянулись и тянулись, а Джулия оставалась по-прежнему сосредоточенной, решительной и сильной.

Его задача заключалась лишь в том, чтобы поддерживать и ободрять ее. Он сидел в изголовье родильной кровати, держа ее руки в своих. Они вместе дышали, вместе считали.

— Молодец, — говорил ей Пол, — все идет хорошо.

Он чувствовал себя шарлатаном, поддерживая пустую болтовню, в то время как она делала всю работу. Но когда замолкал, Джулия подстегивала его.

— Да говори же со мной! Господи! О Господи! — восклицала она, когда схватки усиливались. — Я… прости, я чуть… не сломала тебе пальцы, — бормотала она, когда проходила очередная волна.

Пол ничего этого не замечал.

— Продолжай, — говорил он.

— Кажется, уже рожаю, — словно в лихорадке, проговорила Джулия.

— Тужься, — сказал ей Пол. Он не знал, откуда это взялось — просто всплыло в сознании, и крикнул медсестре: — Сделайте же что-нибудь!

— Да, уже началось, — подтвердила медсестра и позвала врача.

— Наконец-то, — вздохнул Пол, — мы чего — то достигли.

Но если он думал, что самое тяжелое осталось позади, то глубоко ошибался. Для него было мукой наблюдать за усилиями Джулии, видеть ее невыносимое напряжение — и понимать, что он ничем не может помочь.

— Тужьтесь, — подбадривал врач, пока Пол вытирал пот с ее лба одной рукой; в другую она вцепилась мертвой хваткой. — Да. Вот так. Хорошо. Теперь подождите. Подождите… Пока не почувствуете, что снова началось. Давайте, Джулия. Хорошо. Еще раз. Сильнее. Сильнее. Так! — воскликнул он громким голосом: — Есть! Показалась головка!

Джулия рожала. Ее лицо покраснело, тело дрожало. Она прикусила губу, до боли стиснула пальцы Пола. Ее взгляд взметнулся к его лицу.

— П-прости, — пробормотала она.

— Шшш, — ответил он. — Это я должен просить прощения. За то, что заставил тебя переживать такое.

— Нет, — проговорила Джулия сквозь стиснутые зубы. — Не… смей… говорить… так.

— Есть! — вскричал врач, выпрямляясь и предъявляя миру кричащего, извивающегося младенца. — У вас девочка! — сказал он матери.

Джулия засмеялась и заплакала одновременно.

— Девочка… С ней все в порядке? — спросила она, неотрывно глядя на сестру, хлопочущую вокруг новорожденной.

— Ручки, ножки, головка на месте, — сообщил врач. — Дыхание отличное. Доктор Лири осмотрит ее. Она красавица. Видите? — Он взял девочку у сестры и показал Джулии. — Видите, папочка?

Она оказалась прямо перед его глазами. Такая крохотная! А глазки широко открыты — словно ищет кого-то.

Пол только кивнул, не в силах произнести ни слова.

Врач протянул ребенка только что вошедшему педиатру.

— Но мы прошли только полпути, верно? Придется еще немного потрудиться. У вас хорошо получается, Джулия. Вы готовы?