Соседка авторитета

А неделю назад я случайно столкнулась на улице со своим вторым мужчиной. С тем самым, на кого меня вывела судьба в качестве последнего испытания, чтобы на этом испытания и закончить. Я познакомилась с ним через два месяца после того, как рассталась со своим милиционером. Первая ошибка меня ничему не научила, и в свои двадцать семь я все еще оставалась той девочкой со смешными косичками, бегающей по золотым полям Земгале и мечтающей об иноземном принце.

Принцем Максим не был, просто выглядел приличным человеком. В нем на самом деле все укладывалось в мое представление о порядочном мужчине. Будучи старше меня на пять лет, он носил хорошую одежду, ездил на новеньком «Форде», имел бизнес и даже посещал казино. Заметив за столом одного из оптовых магазинов по продаже спортивного инвентаря светловолосую девушку, он, как любил говаривать потом, «влюбился сразу и навсегда». В моем понимании «навсегда» – это навсегда. То есть по-другому уже никогда не будет, а никак не на три месяца. А Максу понадобилось ровно столько, чтобы однажды, приехав в его загородный дом, я застала его с какой-то девкой в постели… Я бы нервничала гораздо больше, если бы эта девочка с торчащими ребрами и узловатыми коленями была красавицей. Но ребра торчали, коленки выпирали, и спрятать это за чем-то другим было невозможно по причине того, что это были самые широкие запчасти на теле топ-модели местного модельного агентства.

Разбив на голове Макса привезенный пакет с провизией, я пошла наверх и, под визги истощенной диетой штучки, стала собирать свои «дежурные» чемоданы. Если разобраться, то девочка была ни при чем. Ей, так же, как и мне, захотелось хорошей жизни, она стремилась к этому всеми фибрами своей души, а то, что стерва с продуктами прибыла на два часа раньше, чем обещала, так это не вина девочки.

Максим, кутаясь в спадающую простыню, бегал вокруг меня, как нищий вокруг купца, и без остановок твердил о том, что он может все объяснить. Откровенно говоря, любопытство едва не задержало меня на пару минут. Мне очень хотелось послушать, каким образом он замотивирует нахождение своего детородного органа внутри этой мумии – а именно в этой позиции я застала его в спальне, но сорвалась. Врезала коленом по лбу его маленького друга и сбежала вниз.

И снова осталась на улице с двумя чемоданами в руках. Эти две маленькие истории помогли мне избавиться от долгой необходимости объяснять, почему теперь я счастлива в своем одиночестве. И, едва я перестала ставить главным принципом своего существования поиск спутника жизни, тут же получила все, о чем мечтала. Работу в «Энергии», дающую денег больше, чем затрачивалось сил на исполнение служебных обязанностей. Через полгода купила себе квартиру в новом доме, машину и обстановку. Дом теперь стал старым, и лифты в нем работают по воле Сатаны, первую «восьмерку» я давно поменяла на «Рено», сейчас для меня гонят из Швеции «Вольво». И теперь, направляя в деревню со сложным названием письма, не нужно было лгать и плакать, выводя на бумаге: «У меня все в порядке».

В конце августа я заехала на авторынок, чтобы прикупить замену выдохнувшейся в салоне «вонючке», и увидела Максима. Он стоял у контейнера в какой-то абсолютно дикого вида рубашке и объяснял приблизившемуся братку, что его «саморезы» для прикручивания номеров к машине – лучшие на этом рынке…

Одним словом, не понимаю, почему мне так жаль людей, не принесших мне в жизни счастья. У Макса на столике были как раз те освежители, которые я люблю – ванильные, но я поспешила удалиться и взяла первые попавшиеся на выходе. Вот этот-то аромат зеленого яблока и был так противен мне и так чарующ для Миши, когда я везла его к его знакомой.

«Лариса, нас приглашает твоя бабушка в Амстердам, – писал мне в письме папа. – Видно, к старости лет к ней пришло понимание неправоты, и она приняла позицию социализма как единственно верную. Говорит, что болеет и что хочет встретиться по важному делу. Ну и увидеть тебя, разумеется».

Я ни разу не видела бабушку, поэтому сообщение это не вызвало у меня ни тревоги, ни жалости. Полвека руководить сырным заводом, в то время как внучка первые месяцы в чужом городе о сырах и не мечтала, – это, простите, не Вивальди. Но все-таки я решила поехать. Попозже.

Оказавшись в «Энергии» Горецкого, я в течение года занималась тем, что доделывала то, что не доводила до конца главбух Сидорцова Эмма Степановна. Выражаясь проще, несла крест бухгалтера. Время шло, день ото дня мне приходилось доделывать все больше, наконец наступил момент, когда я уже не доделывала, а выполняла всю ее работу. От Эммы Степановны все сильнее пахло по утрам пивом, запах которого пробивался даже сквозь аромат тщательно разжеванных кофейных зерен, но этот способ маскировки нездорового образа жизни хорош лишь для обмана обоняния. Труднее обмануть зрение Горецкого, которое у Геннадия Аркадьевича было, слава богу, в порядке.