Соседкины проблемы в наследство

— Цвет лица — это благодаря косметике, — удрученно заметила я, — Я переживаю не за себя. Мой брат. Он еще молодой. Ему жить да жить, и ему квартира просто необходима. Сейчас они с женой снимают маленькую однокомнатную квартиру на краю города за бешеные деньги. А после моей кончины, как вы понимаете все, что принадлежало мне, уйдет моим наследникам. А у меня кроме мужа-мерзавца никого нет. А уж он, поверьте, ни за что не откажется от маломальского наследства в пользу моего брата.

— Тогда не проще ли развестись с мужем-мерзавцем и не бояться за свое наследство? — резонно предложил нотариус.

— У-у, это не так просто как вы себе представляете. Мне не хочется говорить на эту тему, поверьте, мне даже неприятно об этом думать. Я прошу вас об одном: только скажите, есть ли такая дарственная? Мне больше от вас ничего не нужно. Если хотите, я могу заплатить «за неудобства», — многозначительно, но без кокетства посмотрела я на Седого.

Нотариус колебался. В конце концов, намек на «благодарность» сыграл свою роль и он согласился.

— Как звали вашу бабушку?

— Тихомирова Фаина Иосифовна, — отчеканила я.

— Тихомирова, — медленно повторил Седой и стал перебирать папки. Одну из них, с буквой «Т» на переплете он положил перед собой, а остальные отодвинул в сторону.

Сердце мое учащенно забилось. Я прекрасно понимала, если Седой знаком лично с Артемом, он непременно поймет, что речь идет о его, Артеминой бабушке. А так как он знаком и с Юлей, то наверняка знает, что Артем убит. Я приготовилась к разоблачению. Это входило в мой план. Вернее этот план придумал Андрей, а мне предстояло его реализовать. Как только нотариус возмутится и выведет аферистку «на чистую воду», я должна буду в ответ припугнуть его подозрением в убийстве и выяснить все об Артеме. Таков был план, и теперь наступала его кульминация.

Седой водрузил на нос очки, раскрыл папку, и некоторое время изучал ее содержимое. Выражение его лица оставалось бесстрастным. Потом он глянул на меня поверх очков, немного прищурился и спросил:

— Простите, а ваше имя как?

— Мишель Штефан, — выдавила я из себя заученное имя и внутренне напряглась, — Что? Есть?

Нотариус не ответил на вопрос. Еще раз пролистал какие-то бумаги. Оторвавшись от них, он снял очки и пристально посмотрел на меня.

— А вы часом не обманываете меня? — теребя в руках очки, спросил он, — Как зовут вашего брата?

— Артем, — уверенно ответила я.

— Ах, Артем, — ответ явно удовлетворил Седого, он вновь надел очки и снова обратился к папке с документами.

— Что-то не так? С чего вы взяли, будто я вас обманываю? — я старалась сохранять самообладание.

— Нет-нет, все так, — уклончиво проговорил нотариус.

— Так есть или нет дарственная?

— Есть, — подтвердил он, — но по всей вероятности, Фаина Иосифовна еще при жизни узнала о вашей болезни и оформила дарственную на Артема. Так что вам больше не о чем переживать.

— Это правда? — я была сбита с толку такой реакцией Седого. Он был абсолютно спокоен, будто речь шла о совершенно незнакомых ему людях. Я не ожидала такого поворота, и сидела в растерянности, хлопая глазами.

Пока я собиралась с мыслями, нотариус еще на раз просмотрел содержимое папки. Какой-то лист показался ему ненужным, он смял его и выбросил в мусорное ведро.

— Вы хотите узнать что-то еще? — елейным голосом поинтересовался Седой, поверх очков взглянув на меня, вконец растерянную и сбитую с толку.

— Нет-нет, больше ничего, — спохватилась я, — я только хотела поблагодарить.

С этими словами я полезла в сумку, пытаясь извлечь из нее кошелек. Достав нужную купюру, потянулась через стол к нотариусу. Для этого мне пришлось навалиться почти всем телом на папки, мирно лежащие на краю стола. Папки под моей тяжестью сдвинулись с места, к тому же второй рукой я помогла им это сделать, и с грохотом свалились на пол.

Их содержимое равномерно распласталось по всему кабинету. Седой от возмущения на неуклюжую посетительницу побагровел и, забыв про свой статус и положение, стал ругаться как последний сапожник. Меня его истерика не проняла. Я ведь знала что делаю.

— Ой-ой! Как неловко вышло, — бормотала я, — я сейчас все подберу, вы не волнуйтесь, ой-ой…, — с этими словами я кинулась подбирать бумаги, засовывая их обратно в папки.

— Оставьте как есть! — еще сильнее закричал Седой, — Вы все перепутаете! Ольга! — крикнул он и метнулся к приемной.

Этого момента мне хватило, чтобы вынуть из мусорного ведра смятую бумагу, которую за ненадобностью выбросил нотариус минуту назад, и спрятать ее в карман. К счастью в ведре не было других бумаг, поэтому мне не пришлось рыться в нем.

— Оля, уберите здесь все, — приказал Седой секретарше, — А вы, девушка, идите, идите уже, — говорил он уже не так истерично, но все еще был зол, это явно слышалось в его раздраженном голосе.

Я решила, что не стоит испытывать его терпение и, все еще бормоча извинения, поспешила удалиться.

Глава 26