Соседский дом, похожий на пристанище инопланетян.

— Не надо надо мной насмехаться. Они бы меня не притащили, если бы всё это не произошло.

— Значит, тебе навешал кто-то на уши лапши.

— По поводу чего?

— По поводу того, что в тебя перешли силы демонического создания… Короче, хозяина этого дома.

— Да? И что ты предлагаешь?

— Я предлагаю тебе гениальный план. Я знаю, как отсюда выйти. Всё, что нужно, это только твоё согласие.

Роберт не понимал, о чём он говорит. В голове у него было только одно: побахвалиться перед друзьями, доказав им, что он круче и не побоялся пролезть в «заколоченный дом» (опечатанный полицейскими и взятый под муниципальную охрану). Вот им доказательство — тело Джимма подменили эти «космические засранцы», а он привёл его целым и невредимым.

— Гениальный план? Ты думаешь, что тебе самому удастся отсюда выбраться?

— А что такое?

— Да не знаю. Там, наверху сидит… э-э… какая-то собака. Даже не собака и не дикий зверь из лесу, а мутант. Нет, ты конечно можешь сказать, что спокойно пролез в этот дом и тебя никто не потревожил… Но та тварь наверху — она не выпустит тебя назад.

— И что, и тебя тоже не послушается?

— А меня слушаться нечего — я уже давно мёртв.

— А чем же ты живёшь?

— Силами, приходящими из космоса.

— Как так?

— Ну, знаешь, живой человек, попади он в космическое пространство, не выдержит давления. Сразу погибнет. Значит, они сделали так, что в мёртвом теле можно поддерживать жизнь.

— То есть, ты хочешь сказать, что ты вампир?

— Не произноси этого слова!

— Почему?

— Потому что оно смешно.

— Но ведь ты же боишься выбраться на улицу! То есть, ты считаешь, что тебя сожжёт солнце?

— Зимой я не побоюсь. Зимой — не сожжёт.

— Зимой не сожжёт?..

— Зимой слишком холодно — и солнце на нас никак совершенно не действует. Выходи, хоть днём, хоть ночью.

— Значит, слово «вампиры» для тебя смешное… — почесал Роберт затылок. Он не знал, о чём ещё поговорить с Джиммом.

— Но ты зато не знаешь самого главного, — заметил ему мальчик, всё ещё неподвижно лежащий в гробу.

— Чего там я ещё не знаю?

— Почему от тебя отвернулись все друзья твои.

— А они от меня отвернулись?

— Ты точно ещё не знаешь, но ты это чувствуешь.

— Ну, допустим, что отвернулись. Почему же, по-твоему?

— Потому, что им кто-то про тебя наплёл, что это ты подбил старика…

— Потому что я его убил?

— Нет. Подбил на то, чтобы он затеял всё это безобразие. Ну, из-за которого его застрелили!

— О каком ты безобразии говоришь?

— А ты забыл? Ведь старика признали педофилом! Извращенцем, пристающим к маленьким детям. Растлевающим…

— Ух ты! — хохотнул Роберт. Теперь он всё понял.

— Что ты смеёшься?

— Старик специально всё это устроил, — объяснил тот. — Он пытается уничтожить наше семейство. Ну, чтобы мы не мешали ему сотрудничать с Эдди!

— С Эдди?

— Да, Эдди! А ты не ожидал? Эдди — его лучший друг, поэтому, если старик и подыскивает себе замену, то ты у него на самом последнем плане. Эдди — самый главный.

— Эдди?

— Он — бойфренд моей сестры.

По лицу Джимма было заметно, что он находится в некоторой растерянности. Его обставили. Может быть, он собирался напасть на Роберта, высосать всю его кровь, но сейчас, когда понял, что Джимм в этой «карточной игре» явно не козырь, у него опустились руки. Больше ничего уже не хотелось делать.

«Как они меня могли облапошить? — всё, что он думал, лёжа в своей «колыбельке». — Как я мог повестись и поверить в то, что они мне обещают?!»

Джимм больше не хотел верить вурдалакам и читать по глазам их мысли. Он хотел верить людям. Потому что одна небольшая фраза Роберта так многое изменила в его сознании!

— Джимм, — позвал его Роб. — Ты чувствуешь? От тебя исходит намного меньше холоду, чем раньше!

— Я всё про Эдди… думаю.

— Что там ещё про Эдди?! — устало произнёс Роберт.

— Мне кажется, мёртвый старик дал ему какие-то сапоги-скороходы. Чтобы Эдди мог добежать до какого-то ужасного места, которое нас всех погубит. Но, поскольку его убили, то чары старика больше уже не действуют на нашего Эдди, и… И…

— И что?

— И я теперь не знаю. Либо мой друг нас всех спасёт. Выручит из какой-то ужасной погибели. Либо всё опять закончится ничем. Потому что силы и чары этого убитого колдуна больше уже не действуют… Вообще, как-либо не действуют. Вот, что я хотел сказать.

IV