Сосердцание

Я поднимал глаза в свет!
Скипетр мой ломал ветер.
Пальцы рекой текли в «нет»
(Нет ни за что – на том свете).
Тени бросали мне свой крест.
Я их ловил рукой, с потом,
Но не хватало в горсти мест,
И смерть сводила со мной счёты.
В смерти рождалась моя жизнь,
Сдавленный крик сжимал горло,
Но из Елабуги пел ввысь
Так мне знакомый, родной голос.
Чья голова из плеч тех,
К чьим обращают моё имя?
…В яблоках глаз парит стерх…
Птицы летят, мне туда – с ними…

С музыкой

«Земля всё стерпит: и лёд и пламень…»

Земля всё стерпит: и лёд и пламень,
Мерзавцев, праведников, святош.
В сухом остатке – одна лишь память.
И ложь из памяти не сотрёшь…

«И вот мы идём – неподвластны эпитетам…»

И вот мы идём – неподвластны эпитетам.
У совести выклянчили сатисфакцию.
Построили храм, чтобы Бог поселился там,
И сделали временную ему регистрацию.

А Бог всё молчит, Гудвин скрылся за облаком,

Тотошка стал блогером и поистратился.
И всё, во что верили катится по боку,
И всюду бардак, а мы чатимся, чатимся.

Уходим – о нас ничего не припомнится.

Не выудишь рыбу мечты, хоть обгуглишься.
Никто ни о ком больше не беспокоится.
И жизнь как абсурдная песня Кустурицы.

И вот мы идём – фарисеи и мытари.

Иных уже нет, те далече и с визами.
И если предложат распять Бога в Твиттере,
Ответы не станут для многих сюрпризами…

Палата № 6

Ночь. Обезображенные лики.
Сон. Свечи. Сигареты. Зеркала.
Всё растворяется, как ветреные крики,
В мозаике разбитого стекла.
Цепляясь, обволакивая, внемля,
Ночь, словно воск расплавленной свечи,
Стекает на согревшуюся землю,
Протягивая странные ключи
От трёх дверей, которые не сыщешь
В бездонной бездне эмбриона дня.
И в темноте ты, содрогаясь, тычешь
Ключами в окна, в стены…
и в меня…

1991

«Песни смолкли, пыль да туман рассеялись…»

Песни смолкли, пыль да туман рассеялись.
Где я теперь и кто я теперь – вопрос.
Прежде предпочитал я Baileys.
Ну, а теперь, увы, ничего всерьёз.

В голове давно опустела кафедра,

«Гаудеамус игитус» отзвучал.
Дни уже как кадры летят цейтрафера.
Память летит к началу моих начал.

В этом месте с места уже не двинешься.

У туземцев не очень в ходу wi-fi.
И при всём желании не зачекинишься.
И похоже, что это, увы, не рай.

Песни смолкнут… Отряд не заметит выскочки.

Много в жизни этой смешных потерь.
Вот и утро. Наше вам, что-ли, с кисточкой!
Вдохновенье моё – на ловца и зверь!

Adagio