Сошествие Ангелов

Неудовольствие мальчика было заметно только по его напрягшемуся подбородку, но Захариэль не мог не признать, что эта насмешка была в некотором роде заслуженной. Аттиас всегда носил с собой блокнот и записывал каждое слово старших рыцарей и остальных претендентов независимо от того, кому они предназначались. В рундуке у его кровати хранились десятки таких тетрадей, исписанных убористым почерком, и каждый вечер перед тушением огней он заучивал на память целые страницы импровизированных комментариев, словно это были отрывки из «Изречений».

— А может, мне придется написать для тебя эпитафию, — парировал Аттиас. — Если мы столкнемся со зверем, он, без сомнения, в первую очередь выберет самого упитанного из нас.

— Я не толстый! — возмутился Элиат. — У меня широкая кость.

— Перестаньте, вы, оба! — скомандовал Захариэль, хотя и порадовался за Аттиаса, сумевшего дать достойный ответ Элиату. — Мы должны научиться охотиться, а я не думаю, что брат Амадис считает поддразнивание необходимой частью урока.

— Правильно, Захариэль, — раздался в его шлеме уверенный голос. — Но небольшое соперничество в группе никогда не помешает.

Никто из остальных претендентов не слышал этих слов, и Захариэль радостно улыбнулся сказанному братом Амадисом, понимая, что тот слышал всю перепалку от начала до конца.

— Здоровое соперничество побуждает нас совершенствоваться во всех отношениях, но его нельзя выпускать из-под контроля, — продолжал Амадис. — В этом случае ты хорошо справился, Захариэль. Пусть в отношениях присутствует элемент соревнования, только нельзя, чтобы он перерастал в разрушительную силу.

— Спасибо, брат, — поблагодарил его Захариэль по внутренней связи.

— Никакой благодарности не требуется. Теперь возьми руководство на себя — и принимайтесь за разведку.

Захариэль снова улыбнулся; похвала из уст его героя обволокла его неожиданной теплотой. То, что такой воин, как Амадис, знал его имя, уже было великой честью. Он пришпорил своего коня и заново ощутил возложенную на него ответственность.

— Сомкнуть ряды, — скомандовал Захариэль, обгоняя своих товарищей и занимая место на острие V-образного строя. — Отсюда будем двигаться настороже. Считайте, что началась вражеская территория.

Похвала старшего рыцаря придала его голосу особую решительность и силу, так что спутники без всякого ропота выполнили приказ. Немиэль занял место сзади и слева, а другой претендент, по имени Паллиан, выехал в точно такое же положение, но с противоположной стороны.

Следом пристроились Элиат и Аттиас, и Захариэль повернулся в седле, чтобы проверить, весь ли отряд сохраняет строй.

Убедившись, что все идет как надо, он сосредоточился на окрестностях — на толстых стволах деревьев и густом шатре листвы, пропускавшем отдельные копья солнечных лучей. Землю покрывала опавшая листва, гниющая в сумрачном подлеске, и в воздухе стоял приторный запах, напоминавший о несвежем мясе.

Этот район леса оказался каменистым, но кони Воронова Крыла легко находили ровный путь между валунами и упавшими деревьями.

Среди деревьев раздавались загадочные шорохи, однако Захариэль вырос в лесах и легко разбирался в общем шуме, разделяя голоса обитателей калибанской чащи на те, что представляют опасность, и все остальные.

В результате грандиозного похода Льва почти всех великих зверей уничтожили, но было известно, что несколько особей еще сохранились, хотя и считалось, что они обитают вдали от этих мест. Менее опасные хищники, невидимые и неслышные, еще таились во всех районах леса, но эти животные редко осмеливались нападать на группы рыцарей и предпочитали выслеживать одиноких путников, покидавших безопасные пределы обнесенных стенами городов и селений.

Кроме уханья и карканья хищных птиц Захариэль различал треск и щелчки самого леса, шелест ветра высоко в верхушках крон и стук лошадиных копыт. Никто, исключая Вороново Крыло, не мог пробираться сквозь лес совершенно бесшумно, но Захариэлю все же хотелось, чтобы его отряд производил поменьше шума.

Даже при условии, что великих зверей здесь нет, всему его отряду вряд ли удастся легко справиться с остальными хищниками Калибана.

Так они ехали, как показалось, несколько часов, не видя солнца над головами и с трудом определяя время. Только изменившийся наклон проникавших сквозь кроны лучей давал слабое представление о том, что их путешествие продолжалось достаточно долго.

Захариэлю хотелось поговорить с другими командирами групп, но он опасался выдать свое беспокойство и неуверенность в выбранном пути. Эта поездка должна была подготовить их к тому дню, когда придется отправляться на охоту одним, и ему вовсе не хотелось создавать впечатление, что он не знает, где находится.

После бесчисленных тренировочных экспедиций в лесах появилось множество отчетливых троп — слишком много, чтобы определить, какая из них ведет к месту назначения. Захариэль и Немиэль перед выездом ознакомились с картами, и в стенах крепости-монастыря маршрут показался им совсем несложным. Однако в лесу все казалось другим.