Соскучился по дождику

— Так уж ничего? — добродушно поддел приятеля Володька. — Чего же ты как угорелый летел на токосъемник?

Алеша все же обиделся.

— Меня милиционер засек. Я побежал и забрался на крышу.

Володька и Алеша поглядели в сторону движения поезда.

Показалась голова в серой милицейской фуражке и исчезла. Милиционер, вероятно, пытался залезть на крышу.

— Вот он, — прошептал Алеша и поглядел на Володю так, словно спрашивал, а что теперь делать.

— Мне такое кино не нравится, — свистнул Володька. — Он нас сцапает…

— И тогда мореходка погорела? — спросил Алеша.

— Тогда все погорело.

Милиционера было видно по пояс. Он вытер платком потное лицо и крикнул что-то ребятам, но из-за стука колес и ветра они не услышали.

Володька молча вскочил, не суетясь, но и не медля понапрасну, надел рубаху, натянул брюки.

— Ты куда? — выдохнул Алеша.

Он догадался, что задумал Володька, но не мог в это поверить.

— Буду приземляться, — коротко ответил Володька, зашнуровывая кеды.

— На ходу?

— Он ждать не будет, пока поезд остановится, — головой Володька показал на милиционера, который, высоко подняв зад, полз осторожно по крыше.

— Прощай, Кострома! — Володька встал и протянул приятелю руку.

— И я с тобой, — опомнился Алеша.

— Ты хоть раз прыгал?

— Ни разу, — честно признался Алеша.

— Тогда сиди и не рыпайся, — Володька взъерошил приятелю волосы. — Счастливо оставаться!

Володька стал спускаться вниз. Милиционер крикнул:

— Парень, погоди, послушай, что скажу!..

— Ну, давай, дядя, только покороче, видишь, мне некогда! — Володька наполовину слез.

— Чего ты бегаешь? Все равно поймаем, — у милиционера пот струился по лицу, он задыхался.

— А чего до сих пор не поймали? — хвастливо произнес Володька. — Капкан бы поставили… Р-раз — мне хвост и прищемило…

— Дурачок, ты же человек, хоть и глупый. Да и у милиции есть дела поважнее… Сколько я вашего брата перевидал… И злость берет, и жалею я вас, дурней, — сами себе, своими руками жизнь портите. Ну куда ты прибьешься — к жуликам?..

— Ладно, дядя, пожалей вот малого, — Володька кивком головы показал на Алешу, — а мне пора…

Володька спустился на подножку вагона. Ветер пузырил рубаху. Милиционер крикнул:

— Не смей! Назад! Кому говорят — назад!

Свесившись, Алеша с волнением глядел на приятеля. Володька подмигнул Алеше, отпустил поручень и прыгнул. Кубарем скатился по откосу и исчез в придорожных кустах.

Алеша не сводил глаз с кустов. Володька не появлялся. Подполз милиционер. С него ручьем лил пот. Милиционер и Алеша глядели на удаляющиеся кусты.

— Неужели?.. — Алеша не договорил.

— Типун тебе на язык, — свирепо зашипел милиционер.

ОСЕЧКА ПЕТРА

Вроде бы ничего не произошло, а Петр ощутил неясную тревогу. Он сидел в детской комнате, перебирал дела, а думал все время о Семенкове.

Петр пытался себя успокоить. «Завтра ждите от меня новостей», — бросил на прощанье Семенков. Завтра наступило, а Вася не приходит и никаких новостей не приносит. Ну и что с того? Придет завтра или послезавтра. Петр был уверен, что Вася поможет и ему, и Володьке.

Когда в дверь постучали, Петр крикнул:

— Входите!

Он подбежал к двери, чтобы открыть.

Но это был не Вася. Первым в комнату вошел коренастый плотный мужчина с ярко-желтым портфелем в руках, а следом за ним высокая статная женщина с заплаканными глазами.

— Нас послал к вам начальник отдела, — объяснил причину своего визита мужчина. — Дело в том, что наш сын вчера ночью не вернулся домой, не появился он и сегодня утром.

— Мы обнаружили записку, — сказала женщина и протянула Петру лист бумаги.

Усадив мужчину и женщину, Петр сел сам и развернул записку. Вот что было написано там веселым размашистым почерком:

«Родители! Мне необходимо исчезнуть на пару дней. Надо кое с кем выяснить отношения. Не волнуйтесь, не поднимайте паники! До скорой встречи! Вася».

Уже догадываясь по знакомому насмешливому тону, кто написал эти слова, Петр поднял голову и спросил:

— Простите, а как ваша фамилия?

— Мы — Семенковы, — ответила женщина. — Товарищ инспектор, что вы думаете о записке?

Петр снова уткнулся в записку, словно для того, чтобы разобраться в ее смысле. А на самом деле ему надо было прийти в себя.

«Вот и дождался новостей от Семенкова, — невесело подумал Петр. — Спасибо, Вася, удружил. Лучше ты ничего не мог придумать, как удрать из дому? Что это вы, будто сговорились? Сперва один убежал, теперь — другой. А майор даже не предупредил, что нагрянут родители Семенкова. Вообще-то, он прав. Я сам заварил эту кашу, самому мне ее и расхлебывать».

Петр оторвался от записки:

— Может, ваш сын уехал в Чернигов к дяде?

— У нас нет и не было родственников в Чернигове, — исчерпывающе ответил папа.

— Но ведь Вася был осенью в Чернигове, — напомнил Петр и посмотрел на маму.

И папа перевел взгляд на маму.

— Вася мне сказал, что ему надо на несколько дней съездить к другу, — невозмутимо начала мама и тут же смутилась. — Я и отпустила…

— А как вы объяснили в школе, когда Вася пропустил целую неделю? — Петр посмотрел в упор на маму.

Та покосилась на папу, опустила голову и тихо ответила:

— Достала справку от врача — катар верхних дыхательных путей…