Соскучился по дождику

Василий Федорович молча направился в комнату, вытащил чемодан, открыл и стал торопливо складывать в него вещи. На пороге появился приятель. Он некоторое время глядел на поспешные сборы капитана, а потом с горечью произнес:

— Столько лет не виделись…

Капитан затянул на чемодане «молнию» и, не подымая глаз, глухо проговорил:

— Спасибо за гостеприимство.

— Прощай, — бросил приятель.

С чемоданом в руке Василий Федорович вышел на улицу, огляделся. Володьки нигде не было. «Неужели он не мог догадаться, — рассердился капитан, — что после этого я не останусь ни минуты в том доме?»

Капитан дотащил чемодан до перекрестка, поймал такси, велел шоферу везти его на вокзал и, когда тот включил третью скорость, попросил:

— Помедленнее, пожалуйста…

Шофер хмыкнул. Мол, что за чудачества. Обычно пассажиры гонят его, как на пожар. Но, глянув на капитана, шофер молча сбросил газ. Моряков шофер уважал.

А капитан еще почище придумал:

— Давайте поездим по городу… Еще есть время.

Шофер улыбнулся.

— Вы приезжий? С удовольствием…

Конечно, Василию Федоровичу напоследок хотелось еще раз взглянуть на замечательный город, который он успел полюбить, как чувствовал, на всю жизнь. Но была у капитана и другая цель. Он надеялся, что увидит в уличной толпе Володьку.

Потому Василий Федорович вполуха слушал рассказ шофера, оказавшегося, как все севастопольцы, горячим патриотом своего белокаменного города. Капитан оглядывал каждого прохожего, который шел по улице.

— Стой! — крикнул капитан, увидев, как в толпе мелькнула знакомая клетчатая рубаха.

Такси резко затормозило. Капитан выскочил на тротуар, в два прыжка догнал мальчишку в клетчатой рубахе. Но это был совсем другой парень.

— Извини, — пробормотал капитан.

Он сел в такси и снова велел ехать на вокзал. До отхода поезда оставалось полчаса.

По перрону Василий Федорович ходил взад-вперед, то и дело поглядывая по сторонам, а не появится ли Володька. Капитан был уверен, что на вокзал мальчишка непременно придет, и тогда они вдвоем поедут на Балтику и, вообще, придумают, что делать дальше.

Поезд медленно тронулся. Держась за поручень, капитан шел рядом и все оглядывался. И наконец вспрыгнул на подножку вагона.

А Володька стоял в здании вокзала и, прижавшись к холодному стеклу, глядел, как набирает ход поезд и увозит Василия Федоровича.

Неожиданно мальчишка кинулся к выходу. Он расталкивал людей и кричал:

— Пропустите! Я на поезд опаздываю.

Когда Володька выскочил на перрон, поезд уже ушел.

ДОБРАЯ ВЕСТЬ

Петр шагал по улице размашисто и весело. Он представлял, как обрадуются родители Володьки, когда узнают о письме. Сколько они пережили за то время. И сейчас, конечно, Володьку еще не нашли, но хоть известно, где его искать.

Петр нащупал в кармане пиджака конверт. Бывают в жизни удивительные совпадения. Василий Федорович, его флотский командир, встретился с Володькой в Севастополе. И вот прислал Петру тревожное письмо — отличный парень в опасности, отличному парню надо помочь.

А Петру весело. Может, от того, что он и капитан, оба верят в Володьку? А может, от того, что и вправду теперь найти мальчишку ничего не стоит. Надо только поехать в Севастополь — и все.

Петр остановился у дома кирпичной кладки. Легко взбежал на третий этаж. У квартиры № 12 потоптался немного, поискал звонок. Не нашел и постучал.

За дверью шумело застолье, и вежливый стук Петра никто не услышал. Он постучал сильнее — ни ответа ни привета.

Тогда Петр толкнул дверь. Она оказалась незапертой, и Петр вошел в узкий коридор и направился в комнату.

— Здравствуйте, к вам можно? — громко спросил Петр. — Извините, я стучал… Дверь была открыта…

На голос Петра из боковой комнаты выглянула заплаканная Володькина мать, охнула и скрылась за дверью.

В большой комнате за столом, на котором стояли бутылки водки — одна опорожненная, другая начатая, — сидели двое мужчин. В одном из них Петр с трудом узнал отца Володьки. Прокопенко-старший словно вырос, движения его стали властными и уверенными. А главное, изменилось лицо — из растерянного оно превратилось в мрачное, даже злое.

Друг отца — добродушный круглолицый парень — пьяно улыбнулся Петру.

— Садись, друг, третьим будешь…

Петр присел к столу, других стульев поблизости не оказалось. Он хотел дождаться, когда выйдет мать Володьки, чтобы ей рассказать о письме капитана.

— Спокойно, Федя, — отец положил жилистую руку на пухлую руку друга. — Он из милиции…

Федя хохотнул, решив, что друг привирает, и взял бутылку, намереваясь налить Петру. Тот накрыл ладонью граненый стаканчик.

— Извините, я не пью…

— Ты что, с нами брезгуешь? — взвился отец.

Он выхватил у Феди бутылку, тяжело задышал:

— Ты мне ответь, моего мерзавца поймали?

Петр выдержал взгляд отца:

— Вашего сына мы пока не нашли…

— Слыхал, Федя? «Пока не нашли», — ухмыльнулся отец.

— Но, — начал было Петр, и его тут же властно перебил отец: