Сосна зимой

Я так же хмуро кивнула. В принципе, можно было бы придраться и сместить его, а то и казнить – но вот как посмотрят на это в войсках? Руэ Чжиорг был достаточно популярен среди солдат и офицеров и по старой памяти, а после того, как получил назначение в Лимису, удостоился новой порции любви, вскрыв злоупотребления среди верхушки округа – и сколько же их там оказалось! Неудивительно, что эти области были самыми проблемными в империи, постоянным рассадником недовольства и брожений. Мне, конечно, и самой бы следовало ими заняться, но всё как-то хватало иных проблем, а вот гун Вэнь собрался – и сделал. По-хорошему, там надо было отдать под суд половину, если не больше, всего управленческого аппарата, но пресловутый кадровый голод делал это невозможным, пришлось ограничиться наказанием верхушки. Зато гарнизоны, наконец-то получившие задолженности по жалованию и нормальное снабжение, возликовали, приносили богам жертвы и возжигали благовония за здравие гуна, и попытка притянуть его к суду даже по наисправедливейшему обвинению грозила если не бунтом, то в любом случае серьёзными проблемами.

Гун Вэнь был что та кошка, которая всегда падает на лапы, даже из своей опалы он ухитрился извлечь пользу, и когда он прислал мне прошение разрешить ему не просто отразить нашествие, а отправиться в погоню за спешно отступавшими с добычей степняками, я серьёзно задумалась. Маленькая победоносная война была как раз тем, что гуну и требовалось для полноты счастья, а вот мне его новый взлёт был совсем ни к чему. Но среди захваченной добычи были пленные, мирные жители, угнанные из своих домов, и это решило дело. Дорог был каждый день, пока прошли бы дебаты о назначении нового полководца, пока он прибыл бы на место, захватчики вместе с добычей могли раствориться в степи, и пленные уже никогда б не вернулись домой. Так что я махнула рукой и дала согласие, сама не зная, желаю я ли Вэню удачи или надеюсь на его поражение, которое подрежет ему крылья, при этом не вгоняя меня в угрызения совести перед попавшими в рабство подданными – ведь я-то сделала для их спасения всё, что могла. Но тайные надежды не сбылись – гун вернулся с победой, изрядно потрепав налётчиков, окружённый ликующими освобождёнными людьми. Бывший Великий защитник не зря получил в своё время этот пост – похоже, он был таким полководцем, что рядом с ним так гордившемуся своими достижениями Тайрену, как той реке, гордившейся своими разливами, оставалось только посмотреть на море и вздохнуть с сожалением.

После этого мне ничего не оставалось, кроме как вызвать победоносного полководца в столицу для отдачи ему полагающихся почестей. Но в столице, при подаче личного доклада, оказалось, что гун Вэнь сделал даже больше – он не просто победил, он вынудил степняков к переговорам! Прежний Великий Каган кубров погиб в бою, степной союз начал разваливаться, и новому Кагану, ещё не Великому, требовались гарантии мира хотя бы с востока, чтобы разобраться как с разбежавшимися союзниками, так и с оборзевшими родственниками. В обмен на обещание мира и выплаты отступного он требовал освобождения своего дяди, взятого в плен ещё Тайреном. Я, признаться, и забыла про него, а пленный степняк как был посажен в тюрьму ещё в прошлом царствовании, так до сих пор и сидел.

– Этот недостойный слуга сделал лишь то, что требовал от него долг, – скромно сказал господин Руэ, когда я из-за трона засыпала его комплиментами. Перед этим сидевший передо мной на троне Ючжитар старательно произнёс короткую заученную речь, после чего слово взяла я.

– Ваше величество, и вы, государыня императрица, ничтожный гордится тем, что ещё может что-то прибавить к славе и блеску нашей империи. Хотя это и не потребовало от него особых усилий, степных варваров погубила жадность – пленные задерживали их, и брось они обоз, у них был бы шанс уйти. К слову сказать, у слуги есть несколько идей, касающихся усиления наших войск, и он надеется, что ваше величество найдёт их полезными.

– Ваши предложения будут рассмотрены со всем вниманием, – улыбаясь почти нефальшивой улыбкой пообещала я. Вполне искренне пообещала, между прочим.