Сосновый замок

После обычного ритуала — посещения комнаты мадам Бертелль, где подавались напитки, Рейчел присмотрелась к родственникам Пьера повнимательнее. В самом Пьере она не усомнилась ни на секунду. Он был поплотнее Валантена, пониже его ростом и отличался добродушным нравом: редко что выводило его из себя. Валантен был гораздо подвижнее, с быстрыми выразительными жестами, с озорным огнем, горящим в карих глазах.

Франсин оставалась для Рейчел загадкой. Кажущаяся любезность служила всего лишь прикрытием ожесточенной враждебности. Рейчел не удивляло, что ее сестра Селия, жена старшего сына, не распоряжается здесь хозяйством: видно, старые обычаи и традиции оказываются очень живучими. Она была уверена, что Селию это нисколько не беспокоит, пока не задевает непосредственно ее саму, Пьера и Хэрри.

От случая к случаю Селия могла указать что-то сделать, но фактически всем в доме распоряжалась именно Франсин. И в случае чего, она, конечно, сказала бы, что действует от имени бабушки, которая по праву являлась истинной главой дома.

Но и этим обстоятельством было трудно объяснить просто-таки рабски покорное поведение Селии. Что произошло за последние пять лет? Отчего из энергичной самостоятельной личности она превратилась в безгласное существо, которое сверх всякой меры беспокоится, как бы чем не задеть золовку?

Рейчел ободряюще улыбнулась сестре через стол. Если Селии нужен союзник в доме, который поможет ей пережить следующие несколько месяцев — ради этого Рейчел была готова остаться. Кроме того, здесь ей наверняка представится возможность не раз встретиться с Люсьеном де Фонтенаком; а ей так хотелось с ним поквитаться за его высокомерное поведение сегодня.

Назавтра Рейчел сказала Селии, что подумала над ее предложением и что, если Пьер согласен, она готова остаться здесь на несколько месяцев и попробовать немножко позаниматься с Хэрри кое-какими элементарными уроками.

Пьера не пришлось уговаривать.

— Замечательно! — заявил он Рейчел. — Селия, естественно, скучает по своей семье. Мы очень рады, что ты останешься с нами подольше.

— Пьер! — строго предостерегла Селия. — Пока ничего не говори ни Франсин, ни кому другому. Еще успеется.

Пьер ласково улыбнулся жене:

— Я все понимаю. Мы будем молчать, пока ты сама не решишь, когда пора объявить новости.

Он поцеловал Селию в щеку и макушку и вышел из комнаты.

— У тебя замечательный муж, — заметила Рейчел.

— О да, мы с Пьером очень счастливы.

— Если б еще его родственнички жили не в одном доме с вами, верно?

Селия широко улыбнулась:

— Ничего не поделаешь, здесь всем хватает места. Снять квартиру или дом и самим переехать — немыслимо. Разве что можно ненадолго отправиться куда-нибудь на отдых. У Пьера есть вилла на побережье Средиземного моря недалеко от Нарбона. Мы уезжаем туда на недельку-другую покупаться и поваляться на солнышке, а Пьер — еще и порыбачить.

В тот вечер Рейчел с нетерпением ждала новой встречи с Люсьеном. Она убедила себя, что одевается, причесывается и подкрашивается с особым тщанием для того, чтобы чувствовать себя спокойно и уверенно.

Селия подарила ей флакончик французских духов с очень тонким запахом, и Рейчел слегка коснулась пробкой за ушами. Тут нельзя переусердствовать.

Однако ее спокойствие исчезло, стоило ей только войти в темный салон мадам Бертелль, и лишь частично вернулось после того, как зажгли свет и подали напитки. Внезапно Рейчел ясно поняла назначение заведенного ритуала. Он был призван не только подчеркнуть авторитет мадам Бертелль, но и поколебать уверенность в себе остальных членов семьи, вернее, подавить любые ростки непокорности.

Хорошо, что она согласилась остаться с сестрой.

Когда ее наконец формально представили Люсьену, он сделал вид будто не встречался с ней прежде — ни пять лет назад, ни вчера днем. Рейчел подмывало сказать, что его скороспелый вывод насчет должности гувернантки оказался близким к истине, но, уважая желание Селии, она смолчала.

Изанна Дювиньи сегодня тоже присутствовала. Это была живая девушка лет двадцати, со сверкающими серыми глазами и массой вьющихся, длиной до плеч, каштановых волос.

— Люсьен — мой опекун, — с искренней простотой сообщила она Рейчел. — Но не слишком строгий. Иногда он мне кажется вполне симпатичным пожилым человеком из когорты аристократов, идущих на гильотину с гордо поднятой головой.

Рейчел рассмеялась, но тут же одернула себя, поскольку в салоне мадам Бертелль смеяться было не принято. Однако то, что Люсьена отнесли к разряду пожилых, очень ее позабавило. Ему определенно было немногим более тридцати.

За столом Валантен сумел сесть между Рейчел и Изанной. Несколько раз, когда Рейчел бросала взгляд на сидевшего напротив Люсьена, девушка замечала, как он пристально смотрит на нее и почти не уделяет внимания своей соседке Франсин, хоть и поддерживает с ней разговор.

После обеда Валантен завел речь о том, куда он хочет свозить Рейчел в ближайшие несколько дней.

— Пойдем к краю террасы, я покажу тебе, где можно побывать.

Пробормотав какие-то извинения, Рейчел направилась за ним, чувствуя на себе взгляд Люсьена.