Сосны. Заплутавшие

За окном очертания Сиэтла смахивали на неоновое размытое пятно сквозь низкий облачный слой.

Пилчер сунул руку в карман пальто и вытащил плоский конверт.

Положил его на колени Хасслеру.

Тот осторожно открыл конверт, заглянул внутрь, пролистал большим пальцем стодолларовые купюры.

– Сдается мне, тридцать тысяч, – сказал он, выпустив конверт.

– У вас есть новости? – спросил Пилчер.

– Прошло пятнадцать месяцев со времени исчезновения агента Бёрка и смерти агента Сталлингса. И никаких зацепок. Никаких новых улик. Не поймите меня неправильно. Я не говорю, что кто-то в министерстве финансов забудет, что один наш агент убит и трое пропали без вести в Заплутавших Соснах, Айдахо. Но без новой информации они просто ходят по собственным следам и сами это знают. Два дня тому назад внутреннее расследование по поводу исчезновения моих агентов официально перестало быть приоритетным.

– И что, по мнению ваших людей, произошло?

– Их теории?

– Да.

– Они мечутся туда-сюда, но никогда и близко не подходят к цели. Сегодня у них «служба надежды» Итана Бёрка.

– Что такое служба надежды?

– Гадом буду, если знаю.

– Вы уезжали?

– Уезжал на заключительную пьянку в доме Терезы.

– Я собираюсь нанести ей визит после того, как мы тут закончим дела.

– Неужто?

– Пора.

– Тереза и Бен?

– У меня есть теория, что, если я смогу по возможности удержать семьи вместе, переход на другую сторону будет легче.

Хасслер встал.

Подошел к окну.

Уставился сквозь стекло на оранжерею, освещенную праздничными огнями.

Он слышал шум городского движения и живую музыку на Капитолийском холме, но здесь, на вершине водонапорной башни, чувствовал себя отрезанным от всего мира.

– Вы подумали о том, о чем мы с вами разговаривали в прошлый раз? – спросил Хасслер.

– Да. А вы?

– Я только об этом и думаю. – Он повернулся и уставился на Пилчера. – На что это будет похоже?

– Что именно?

– Заплутавшие Сосны. Когда возвращаешься из того, что вы называете…

– Приостановленной жизнедеятельностью… – Лицо Пилчера потемнело. – Вы уже знаете о моем проекте слишком много, чтобы я чувствовал себя уютно.

– Если бы я хотел свалить вас, Дэвид, я мог бы сделать это несколько месяцев назад.

– Если бы я желал вашей смерти, агент Хасслер, – вашей и всех тех, кого вы любите, – ничто в мире не помешало бы мне это устроить. Даже из тюрьмы. Даже из могилы.

– Итак, между нами установилось взаимное доверие, – сказал Хасслер.

– Возможно. Или, по крайней мере, мы позаботились о взаимном уничтожении.

– По мне, это одно и то же.

Ледяные капли мелкого дождя задували в окно. Хасслер чувствовал, как они покрывают шею сзади неприятным холодком.

– Итак, возвращаясь к моему вопросу, Дэвид. На что это будет похоже, когда вы все очнетесь?

– Сперва – работа. Много, много работы. Город придется отстраивать заново. На это уйдет время. Потом?.. Не знаю. Мы говорим о двух тысячах лет спустя. Башня, на которой мы сейчас стоим, превратится в руины. Эти городские очертания исчезнут. Все люди в этом городе, их дети и внуки и правнуки превратятся в ничто. Даже их кости.

Хасслер вцепился в оконное ограждение.

– Я хочу участвовать.

– Гарантий нет, Адам.

– Я понимаю.

– Это – Колумб в поисках Восточных Индий. Человек, летящий на Луну. Миллион вещей могут пойти наперекосяк – и мы никогда не проснемся. Может ударить астероид. Случиться землетрясение. Мы можем очнуться в ядовитой атмосфере или во враждебном мире, которого никогда даже не воображали.

– Вы и вправду думаете, что это случится?

– Понятия не имею, с чем мы столкнемся по пробуждении. В голове у меня лишь образ идеального маленького городка, где человечество получит шанс начать все заново. Только это и движет мною.

– Итак, вы позволите мне присоединиться?

– У меня уже полный штат. Какие навыки вы можете предложить?

– Интеллект. Способность лидерствовать. Умение выживать. Я был связистом в «Дельте»[25], прежде чем присоединился к секретной службе, но уверен, что вы это уже знаете.

Пилчер только улыбнулся и сказал:

– Что ж, думаю, вы приняты.

– Я хочу попросить об одном одолжении, и если вы на это согласитесь, можете взять обратно свой конверт.

– Каком?

– Итан Бёрк никогда не проснется.

– Почему?

– Я хочу быть там с Терезой.

– Тереза Бёрк…

– Верно.

– Жена Итана.

– Да.

– Вы влюблены в нее? – спросил Пилчер.

– Вообще-то да.

– И она влюблена в вас?

– Пока нет. Она никогда не переставала любить его.

Хасслер почувствовал, как в животе его взыграла язва. Это зеленое пламя ревности.

– Он изменяет ей со своей бывшей напарницей, Кейт Хьюсон, а она все равно принимает его обратно. Все еще любит его. Вы когда-нибудь встречались с Терезой Бёрк?

– Нет, но скоро встречусь.

– Он ее не заслуживает.

– А вы заслуживаете?

– Я бы любил эту женщину так, как ее следует любить. Она будет счастливей со мной в Заплутавших Соснах, чем когда-либо была в целой жизни.

У Хасслера перехватило дыхание оттого, что он сказал эти слова, озвучил их вслух. Он никогда ни с кем этим не делился.

Пилчер засмеялся и встал.

– Итак, в конечном итоге все это только ради того, чтобы заполучить девушку?

– Нет, это…

– Шучу. Я позабочусь, чтобы это произошло.