ВЗГЛЯД:
–Н.Н.:
– Общество и его активная часть сейчас несколько колеблется, что в принципе естественно для государства, которое в трудных условиях живет. В первой половине нулевых годов возникло на некоторое время явное удовлетворение от восстановления чести и достоинства России на международной арене. И это долгожданное чувство даже заслоняло недовольство внутренними проблемами, которых тогда было вообще-то больше, чем сегодня, но критики сегодня больше! Впрочем, я уже тогда полагала, что долго так продолжаться не может. Пройдет это чувство удовлетворения, ради которого можно даже и смириться на время с остротой социальных проблем. Честь на международной арене станет восприниматься опять как должное, и неизбежно начнется рост недовольства. Мы и прошли это! Особенно в прошлый и позапрошлый год наблюдался пик такого недовольства. Чем? И стагнацией политической системы, особенно парламентаризма, и, что гораздо серьезнее и масштабнее в основной части России – несбывшимися надеждами на восстановление подлинного социального государства.ВЗГЛЯД:
–Н.Н.:
– Протестных настроений в стране немало. Но давайте признаем и то, что протестные настроения в Краснодарском крае или на Алтае совершенно иного характера, чем настроения на Болотной площади. Но на Западе замечают только «болотные» протесты. Понятно, что всем хочется честных выборов, и в этом отношении уже сделано немало, для того чтобы нормально функционировали демократические институты. Но нацеленность и смысл деятельности всех этих институтов для протестных людей в глубинке совершенно отличается от идей в столице. Условно говоря, в столице недовольны тем, что совершен отход, в том числе идеологический, от 90-х годов, а вся Россия недовольна куда больше тем, что руль недостаточно резко повернут от «проклятых» 90-х! И поэтому невозможно соединить эти протесты, хотя такие циничные попытки были, с единственной целью – расшатать власть. Но это могло иметь лишь временный тактический эффект для амбиций беспринципных лидеров, использующих попутчиков. Так было, когда Каспаров – общечеловек par excellence – заигрывал с националистами, не скрывая, что все средства хороши для расшатывания существующей власти. Но столичный протест во много раз меньше провинциального.И власть повела, кстати, себя в соответствии с демократическим выбором общества – то есть обратила большее внимание как раз на глас народа и стала отвечать на его задание. А для удовлетворения протестных настроений большинства граждан как раз и нужно очень сильное государство. Социальное государство – это сильное и уверенное в себе государство. Особенно в стране, где глубина промерзания земли полтора-два метра, где нельзя без внеэкономических стимулов добиться более-менее ровного развития территорий, удаленных друг от друга на тысячи километров. У нас нельзя даже одну экономическую доктрину применять повсеместно, настолько разнятся условия, не только социально-экономические, но даже и цивилизационные: быт, квалификация, структура населения, природные условия. В этом отношении Россия похожа на модель мира – представлены все цивилизации, архаика и современные технологии, XIX век и XXI-й, немыслимое богатство и недопустимая бедность. Поэтому-то нам понятны проблемы и хижин, и дворцов. А Блок когда еще сказал: «Нам внятно все, и острый галльский смысл, и сумрачный германский гений». У нас есть и прослойки, исповедующие постмодернистские воззрения на человека и общество, каких придерживаются в богемных кварталах Сан-Франциско, но у нас распространены патриархальные устои, и нам близки традиционные ценности обществ, которые составляют большинство населения Земли.
ВЗГЛЯД
: –