Сосредоточение России. Битва за русский мир

Предвосхищая времена, когда в обход Устава ООН и всех норм международного права одни государства будут силой принуждать других менять правительство антиконституционными методами, обосновывая это высшими моральными целями, «передовые» теоретики сетовали, что Устав ООН и международное право разработали корпус норм, «запрещающих государствам плохо обращаться с отдельными людьми», но одновременно ограничили право другим государствам применять силу». Однако в 70-80-е годы еще превалировала классическая интерпретация, выраженная авторитетным историком и политологом С. Хоффманом: «При основополагающем принципе суверенности государства интервенция с целью повлиять не на внешнее международное поведение объекта, но на его внутренние дела, безусловно, должна быть расценена как противоправная». Сегодня этот тезис уже полностью отвергается западной школой глобалистики.»Международное право регулирует отношения между государствами, но не между людьми, чему мешает акцент на суверенитете», – сетовал юрист Д. Армстронг на страницах журнала Лондонского королевского института международных отношений (Chatham House) уже в 1999 году. Автор приветствовал «движение за последние 30 лет в направлении того, что может быть охарактеризовано как «мировое право» – «world law», утверждая, что новая «форма права больше соответствует мировому обществу людей, нежели сообществу государств». Заменить международное право – «право между народами», суверенными в своем выборе, на «мировое гражданское право» возможно только, если силой навязать единые критерии и отказаться от национальных правовых систем, ибо каждая зиждется на самобытной философии права, отражающей религиозно-культурные различия в оценке греха и преступления.

Трудно представить себе согласие США подчиниться в своем внутреннем законодательстве критериям чужого, скажем, исламского права, а тем более выдать гипотетическому «международному шариатскому трибуналу» президента, чтобы того судили за адюльтер… Однако сами США совершенно уверены в легитимности МТБЮ – трибунала по бывшей Югославии, который судит гражданина суверенной страны за действия, совершенные в собственной стране, по законам которой они не квалифицируются как правонарушения.

Экскурс в историю обоснования современных «гуманитарных интервенций» под флагом защиты прав человека показывает, как давно готовился сначала в теории, потом в правовом сознании поворот от классических толкований основополагающих идеалов – суверенитет, правовое государство, демократия, свобода выбора, мнений, совести. Наверное, исследователи политических процессов еще проследят, каким образом всего лишь одна из форм общественных отношений, действительно много давшая миру и в свое время привлекательная по сравнению со многими иными, вдруг стала единственной непререкаемой истиной в общественном сознании, почти тоталитарно нетерпимой к иным. Предстоит также выяснить, на каком основании некоторые участники международных отношений посчитали возможным взять на себя роль самопровозглашенного «перста указующего», который узурпировал все составные части разделения властей: они сами назначают правила, сами оценивают их выполнение и сами карают.

Характерной чертой современной общественной жизни стала огромная роль, которую общественное сознание придает деятельности частных объединений и групп – пресловутых НПО, неправительственных организаций. Причем этот тип объединений, изначально возникший естественным образом в областях профессиональной деятельности, частных интересов или по конкретным вопросам, приобрел новый импульс в информационном обществе. Существует много неполитических НПО, и они действительно являются институтами гражданского общества, структурами самоорганизации граждан в разных сферах жизни и деятельности. Но особая категория НПО претендует на роль судей в вопросах мировоззрения всего общества и государственной политики. Это явный выход за пределы гражданского общества в политическую сферу государственной жизни. Парадокс нынешней «демократии» в том, что для претензий на такую роль от НПО почему-то не требуется никакого проверенного мандата – демократически измеренного уровня общественной поддержки.

Пора дать политическую и научную оценку тенденции перерождения НПО из институтов гражданского общества в субъектов политической деятельности, что полностью меняет интерпретацию самого понятия гражданского общества. Этим термином всегда определялась существующая независимо от политической системы государства разветвленная сфера реализации разнообразных частных интересов граждан. Сужение, ограничение сферы частных интересов почти до семьи, которая оставалась не подвластной политико-идеологическому давлению государства, всегда считалось признаком тоталитарного общества, что доказывает: гражданское общество – это не политика!

Сегодня разница между институтами гражданского общества и участниками политических процессов намеренно стирается, что давно должно было бы стать предметом анализа с точки зрения политологии.