Сосредоточение России. Битва за русский мир

– Образ Ленина овеян многими мифами. Ленин, конечно, был выдающийся ум, выдающийся тактик, при этом абсолютно беспринципный, что вообще свойственно марксистам. Об этом еще Герцен в «Былом и думах» писал – что с марксистами ни о чем нельзя договориться, потому что они считают себя вне той этической рамы, которая признается остальным обществом. Их доктрина – построить совершенно новый мир на униформных стандартах, одинаковых для всех, на чисто материалистических, рационалистических критериях. Поэтому эта сторона русской жизни, русского характера подлежала искоренению, о чем первые большевики откровенно писали, особенно Троцкий, которому принадлежит высказывание: пока мы не уничтожим русский дух, успеха в революции нам ждать нечего. Но Россия настолько велика, что не дает никому управлять миром из одной точки, она спокойна и никуда не вмешивается, если дело не касается ее собственных, близлежащих интересов. И первым это осознал Наполеон, которому никакие экономические выгоды от порабощения России не были нужны и никакие русские территории тоже. Он вначале хотел втянуть Россию во всякие комбинации против Англии, а потом пошел войной…

А в XX веке в дневниках Геббельса уже было написано, что нельзя потерпеть на Востоке такое огромное государство. И когда американцы провозгласили однополярный мир, исходя из своей исключительности, о которой так забавно и самоуверенно говорил Маккейн, они забывают, что все их благосостояние зиждется на вавилонской башне из триллионов долларов, не обеспеченных всем достоянием США, включая землю. Поэтому они могут жить, только взимая имперскую дань со всего мира, для чего нужно вмешиваться и все держать под контролем. А вот существование России, особенно если она подает голос, уже делает это невозможным. Именно поэтому Америка будет приветствовать слабость России и всегда пытаться сдерживать сильную, самостоятельную страну, даже если мы предлагаем американцам сотрудничество в тех областях, где есть общая заинтересованность.

Неполноценность рождает ненависть

– Наталия Алексеевна, Бжезинский давал свой рецепт ослабления России – для этого нужно оторвать от нее Украину. И мы видим, как американцы в этом преуспели. На Украине сейчас сильны русофобские течения, ведь выросло не одно поколение, воспитанное на учебниках Сороса, где не говорится о победах русской армии ни слова…

– А ведь в первой обороне Севастополя участвовали именные русские полки, среди которых были Житомирский, Черниговский, Днепровский, Азовский. То есть можно было бы, наоборот, опереться на общеисторическую память и подтвердить нашу общую историю. Но, к сожалению, на Украине интеллектуальная элита до сих пор не вышла из стадии самоутверждения, у нее какой-то комплекс неполноценности, и она от противного строит свою государственную идею, повторяя: «Мы – не Россия». У нее какая-то ревность к России. Я знаю, что люди внушали своим детям: если бы не русские с их великой Россией, то именно они, украинцы, ощущающие себя единственными наследниками святого Владимира, могли бы стать тем, чем стала Россия. Боже мой, какой бред! Так их жаль!

– В российских СМИ много говорится о геополитических интересах России, о том, что с возвращением Крыма одержана геополитическая победа. Но цена этой победы без единого выстрела – потеря добрососедских отношений с Украиной, ЕС, не говоря уже об Америке…

– С Америкой, я уверена, рано или поздно отношения наладятся. Ведь мы заявили о себе как о государстве с сильной независимой внешней политикой, со своими интересами – иными словами, провели красную линию, до которой мы не допускаем нажима на нас. А что касается Украины, то тут мы, конечно, в отношениях потеряли. Если полистать украинские учебники, то можно увидеть, что мазеповщина, как именовалась такая идеология до революции, преподавалась в школах все эти 20 лет, поэтому мы упустили это еще раньше. И возвращение Крыма обнажило все. Но мы правильно сделали: лучше терять при победе, чем терять то же самое при поражении.

– Что будет потом: выстоит ли Россия под нажимом Запада? Отстоит ли свои геополитические цели?